|
|
Остров Русалок - 2
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 25.02.2012, 21:17 | Сообщение # 16 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| - Ничего, у вас просто не было шанса, - он снял чайник с огня, принес из соседней комнаты две глиняные чашки, налил в них кипятка. – Главное, мы теперь во всем разобрались, и я понял, почему вы так навязчиво называли меня Робертом, - он тихо засмеялся, качая головой и поглядывая на меня с каким-то юношеским озорством. – А я уж подумал, что за русалку такую странную из воды вытащил?
Я вздрогнула при этих его словах, но он ничего не заметил, продолжая помешивать мате деревянной палочкой. Похоже, ложек он в доме не обнаружил. Однако не растерялся и быстро нашел, чем их заменить.
Сейчас его лицо уже не было напряженным, скорее успокоенным и немного лукавым. Он пытался поднять себе и мне настроение, убедить нас обоих, что ситуация не так уж плоха.
- Рекомендую вам добавить в питье лимонный сок, - посоветовал он. - После болезни, это просто необходимо. Жаль, у меня нет выдолбленной тыквы и соломинки. Мате правильно пьется именно так. А еще лучше – с горячим молоком и сахаром. Мечта! Честно признаю, я раньше для вас листья панамы в питье добавлял. Они хорошо помогают при простуде, но запах у них отнюдь не ароматный. В сознательном состоянии с непривычки этот настой не выдержать. Положить вам лимон?
- Да... сеньор.
- Можно просто Сиэло. В конце концов, у нас совсем небольшая разница в возрасте.
- Тогда и вы зовите меня Иден.
Карвалио поднял глаза и долго смотрел на меня, потом встряхнулся и подал чашку с чаем.
- Хорошо… Иден.
Он словно выбирал интонацию, с которой хотел произнести моё имя. И у него это получилось очень мягко, будто на секунду он заключил меня в объятия и сразу отпустил, смутившись собственных чувств.
У меня отчаянно забилось сердце, кровь прилила к щекам. Я взяла чашку и стала медленными глотками потягивать кипяток, облокотившись о подушку.
- Вы купили этот остров у мистера Барра, не так ли? – решила я пойти по другому пути, чтобы выяснить правду.
- Да.
- А где сейчас мистер Барр?
Сиэло пожал плечами.
- Откуда мне знать? - он поставил свою чашку на столик возле окна, подвинул кресло к столику и тоже стал пить мате.
- Но вы должны были встречаться с ним, когда заключали сделку! – настаивала я.
- Полгода назад я был болен и лежал в клинике Акапулько, - признался Сиэло. - Врач посоветовал мне съездить в Панаму, отдохнуть на одном из островов. А тут мой деятельный помощник Хавьер Гомес сообщил, что в Панаме как раз продаётся один остров, довольно большой и красивый, с хорошим климатом. Там есть и равнинные площади, и небольшие горы, и озеро с рекой, и можно нырять с аквалангом возле коралловых рифов. И даже есть удивительный пляж с редким песком нежно-голубого оттенка. Словом, сказка! Он съездил по моей просьбе сюда, привез фотографии. Лас Сиренас мне очень понравился. Я давно мечтал перебраться в Центральную Америку и пожить в каком-нибудь красивом месте. Вот и согласился купить остров. А поскольку находился в больнице, то составил доверенность на имя Гомеса. Он от моего имени совершал все сделки, поэтому, к сожалению, я ничего не могу вам рассказать про сеньора Барра. Вас он интересует?
- Вообще-то, - упавшим голосом отозвалась я, - это и есть Роберт. Человек, которого я ищу.
- Вот в чем дело, – искренне огорчился Сиэло. – Нет, ничего не знаю о нем! Как жаль! Говорите, мы с ним похожи?
- Словно близнецы.
- Почему же Гомес ничего мне не сказал об этом? Даже не упомянул. Обычно он внимательный малый, ни одной мелочи не пропустит.
Я наблюдала за каждой его интонацией, движением, жестом, сменой мимики… Нет, «звоночки не звенят», как говорят в Америке. Чужой, чужой … И я ничего не могу с этим поделать!
- Расскажите о себе, - попросила я.
- Сейчас? – удивился он, отставляя чашку в сторону.
- Почему бы нет?
- Вы устали, Иден, вам нужно отдохнуть! После всего, что вы пережили…
- А я хочу непременно узнать что-то о человеке, спасшем меня, - схитрила я. – К тому же я рассказала свою историю, хотя и сумбурно. О вас же я вовсе ничего не знаю.
- Ладно, - Сиэло всё еще был удивлен моей просьбой, но тем не менее продолжил, - что именно вы хотите услышать?
- Всё, что вы могли бы рассказать без утайки странной русалке вроде меня, - я особенно выделила голосом слово «русалка». – Начните с самого детства.
- О, это скучно! В моей жизни нет ничего интересного. Вы утомитесь и уснете, Иден, - попробовал отшутиться он, никак не отреагировав на слово «русалка».
- Отлично. Вы сами сказали, что мне нужно поспать. Вы просто окажете мне еще одну огромную услугу. Однако я не думаю, что ваша жизнь скучная. Я очень прошу, расскажите…
- Хорошо, - он откинулся на спинку кресла. – Если вы настаиваете… Всё равно ночь длинная, а спать мне уже не хочется. Значит так. Родился я в Мадриде 21 мая 1963 года. Мои родители принадлежали к верхушке местной аристократии, и с самого детства я не знал нужды ни в чем. Я был самым счастливым ребенком на свете. Однако когда мне исполнилось пятнадцать лет, мои отец и мать погибли в автомобильной катастрофе, и родственники решили отправить меня в Бостон к тетке, надеясь, что в Америке мне будет лучше. Я заведу новых друзей и скорее позабуду о произошедшей трагедии…
Чем дольше я слушала его историю, тем в больший миф превращалась моя робкая надежда, что передо мной все-таки сидит Роберт, пусть позабывший себя, утративший каким-то образом своё прошлое, но тот Роберт, которого я знала и любила.
Нет, сидевший передо мной человек прожил совершенно другую жизнь. Он был моложе Роберта на три года. Его звали Сиэло Хорхе Карлос Рубен Альмейда де Карвалио. Вообще-то его имя было намного длиннее, но он сам, смеясь, признался, что не помнит его полностью, соответственно не может требовать от кого-то запоминать его.
В девятнадцать лет он пытался неудачно жениться на своей однокурснице Ариане Брайт. Родителей Арианы сильно раздражал его ярко выраженный испанский акцент. Они не понимали: как это можно прожить в Америке столько времени и так плохо освоить язык? Впрочем, свадьба расстроилась по другой причине. Наступило лето, Ариана поехала отдыхать к родственникам в Майами, там познакомилась с сыном губернатора штата Канзас. Они закрутили бурный роман, и Сиэло вскоре получил от своей невесты прощальное письмо с кучей извинений и пожеланием найти другую девушку.
- Я рад, что мы расстались, - сказал Сиэло. – Она, конечно, была ослепительной красавицей, но при этом избалованной маменькиной дочкой. И потом, если бы мы поженились, я бы не встретил Фернанду.
В восемьдесят четвертом году Сиэло окончил экономический факультет университета Бостона и сразу открыл свое дело: магазин национальной испанской одежды. Однако бизнес разорился через год, и после этой второй в жизни неудачи Сиэло заинтересовался навыками управления судами малого и среднего водоизмещения.
Через три года упорных тренировок он получил удостоверение мастера спорта и стал обучать управлению яхтами других.
- Я мог бы стать порядочным человеком, - пошутил он, переходя к заключительной части своей биографии.
Инструктором по вождению яхт Сиэло проработал недолго. В двадцать пять ему «повезло» спасти от затопления во время шторма дорогостоящую яхту, принадлежавшую крупному представителю теневого бизнеса. Тот встретился с Сиэло, чтобы поблагодарить, а потом вдруг предложил парню работать на него, сказав, что ему как раз позарез нужны ловкие молодые люди для нового проекта. Особенно он уважает тех, кто, по его словам, «не боится ни бурь, ни штормов». Так, жаждавший романтики и приключений, юный испанец, втянулся в мир, где действуют иные законы.
Разумеется, Сиэло не стал распространяться о специфике дела, в которое его втянули. Сказал только, что на доходы и жизнь не жаловался до тех пор, пока полгода назад не попал в автомобильную катастрофу, подстроенную конкурентами.
- Хавьер Гомес, руководитель мексиканского филиала нашей компании, посоветовал перевезти меня в клинику Акапулько, чтобы покушавшиеся на меня типы не закончили свое дело. Потом начались разговоры о том, что мой покровитель убит, а весь бизнес прибрали к рукам конкуренты. Тогда Хавьер посоветовал мне не высовываться, ни в коем случае не возвращаться в Штаты, купить себе землю где-нибудь в Южной или в Центральной Америке, а на вырученные деньги открыть свое дело. С помощью Гомеса я перевел свои средства на другой банковский счет. Переделал кое-какие документы, купил Лас Сиренас. Словом, я был готов начать новую жизнь, но, - он горько вздохнул, - вижу, что правы те, кто говорит, что мафия бессмертна. Приехав сюда, я столкнулся со старым знакомым, который тоже вовремя сбежал с тонущего корабля нашей бывшей корпорации, и он поделился новостями о банде Альвареса, орудующей на моей новоприобретенной земле. Из огня да в полымя! Я еще и прежде был наслышан об этом чокнутом Пабло Альваресе, и тут вдруг осознал, что сеньор Барр возможно знал о том, что происходит, потому и продал Лас Сиренас…
- Он не знал! – возмущенно воскликнула я.
- Откуда такая уверенность? – поразился моей вспышке Карвалио.
- Роберт никогда бы не позволил бандитам хозяйничать здесь, если бы знал… Он тоже, как и вы, едва не погиб, - я запнулась, а потом усилием воли заставила себя продолжить. - Честно говоря, я не верю в то, что он продал Лас Сиренас по доброй воле. Тут что-то не так.
- Вы полагаете, это я его заставил продать землю? – обиделся Сиэло.
- Нет, - я немного смягчилась, - вы здесь ни при чем. Однако, согласитесь, все это очень подозрительно выглядит. Я имею в виду продажу земли, которую Роберт, насколько мне известно, никогда не собирался продавать, и ваше с ним сходство… Вы похожи даже не как близнецы, а гораздо больше! Неужели Гомеса подобное нисколько не удивило?
- Он мог не видеть сеньора Барра. Вы сказали, что сеньор Барр в то время находился в клинике? Он мог тоже кого-то уполномочить на продажу земли доверенностью.
- Верно, - согласилась я. – Но есть еще одно интересное совпадение: Роберт, как и вы, лечился в Акапулько.
- Ладно, когда выберемся, - Сиэло особенно подчеркнул слово «когда», - я разыщу Хавьера и заставлю его подробно рассказать всё, что он знает. Если ему что-то известно, - прибавил Сиэло с сомнением в голосе.
- Надеюсь, нам удастся выбраться, - грустно произнесла я и рассказала о двух мальчиках, которые помогли мне приехать сюда, и о том, что они обещали отвезти меня обратно в случае необходимости.
- Скорее всего, они не появятся, - вздохнул Сиэло, внимательно выслушав мой рассказ. – Ведь вы так и не оставили им знак на берегу. Однако завтра я схожу и попытаюсь привязать к деревьям какой-нибудь клочок одежды. Вдруг повезет?
- Я пойду с вами!
- Не нужно.
- Почему?!
- В доме безопаснее.
- Все равно мне не удастся прятаться тут вечно!
Он немного подумал.
- Хорошо, идемте со мной. Даже если люди Альвареса все еще здесь, у нас есть шансы избежать столкновения. А если и столкнемся, - Сиэло приблизился к камину, достал из-под запыленной коробки, стоявшей перевернутой на каминной доске, новенький «кольт». - Я полагаю, что смогу достойно их встретить!
Сообщение отредактировал Anatta - Суббота, 25.02.2012, 23:36 |
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 25.02.2012, 21:20 | Сообщение # 17 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 10.
Выживший.
Появление в доме револьвера меня насторожило, однако я предпочла ничего не спрашивать у Сиэло, полагая, что вскоре он сам поделится со мной историей о том, где взял оружие.
Я оказалась права. Он все рассказал на следующий день.
Мы вместе добрались до отмели с подводными рифами, где меня высадили мальчики, а потом несколько часов ждали на берегу, не появятся ли лодка. В сундуке среди прочих вещей мы нашли вытертое до дыр полотенце, и Сиэло повесил его на ветки отцветающей лантаны над скалистым склоном.
Мы ждали почти до заката, но ни одно судно не подошло к острову настолько, чтобы его можно было заметить на горизонте. Не дожидаясь пока я пожалуюсь на голод, хотя я этого делать вовсе не собиралась, Сиэло собрал в зарослях неподалеку пригоршню желто-оранжевых плодов и предложил их мне, заверив, что они съедобны. Плоды оказались сочными, с мелкими черными зернышками внутри и по вкусу напоминали крыжовник.
- Переския, - пояснил Сиэло, поймав на себе мой вопросительный взгляд. – Я о ней читал в книге, посвященной флоре и фауне Центральной Америки, которую мне еще в отрочестве подарили родители. Я ее перечитывал от корки до корки много раз. Вот, теперь пригодилось! Не волнуйтесь, я испробовал плоды на себе в первый день, как попал сюда. На кустарнике возле дома их росло достаточно, чтобы удостовериться в их безвредности.
- Надо же, как много полезного вы знаете!
- Просто память хорошая, - скромно отшутился Сиэло.
- А мне очень интересно, как вам удалось тогда выбраться на берег, не напоровшись на бандитов? И почему вы вдруг решили, что сеньорита Фернанда отправилась сюда? Простите. Теперь у вас есть повод сказать, что я проявляю чрезмерное любопытство.
Сиэло рассмеялся.
- Нет. На вашем месте, я бы спросил то же самое. Видите ли, на бандитов я той ночью все-таки напоролся. Но лучше рассказывать по порядку. Дело в том, что когда мы расстались с Фернандой восемь дней назад в Акапулько, она пообещала, что при первой же возможности навестит меня. А я ответил, чтобы она не торопилась, потому что я хочу обустроить остров по высшему классу к ее приезду! Добравшись до Санта-Клары, я заявился к Анзотти. Мне не терпелось воспользоваться его помощью, чтобы поскорее осмотреть свои новоприобретенные владения. Однако этот хитрец вдруг начал что-то бормотать про пожар, перестройку зданий, прокладку коммуникаций, о том, что на острове сейчас жить нельзя... Он был до смерти напуган. Тогда я решил в одиночку съездить на Лас Сиренас и выяснить причину столь подозрительного поведения моего управляющего. На остров мне попасть не удалось. Ни один владелец пристани, ни один хозяин лодки не желал плыть туда. Я стал подумывать над тем, чтобы купить где-нибудь карту побережья, арендовать судно и самому добраться до острова. В одном из магазинов, торгующих справочниками, я неожиданно столкнулся со своим приятелем, который, как выяснилось, тоже решил избрать Панаму местом, где можно отсидеться и не попасть под пулю кого-нибудь из прежних «доброжелателей». Слово за слово, выяснилось, что на Лас Сиренас орудует панамо-мексиканская мафия Пабло Альвареса. Все жители об этом знают, но молчат, делая вид, будто ничего не происходит. Такие новости оптимизма мне не прибавили, но я решил не сдаваться и снова отправился к Анзотти. Припугнув его, хотя это и был блеф чистой воды, я заставил рассказать все, что ему известно об Альваресе. Выслушав управляющего, я понял, что на Лас Сиренас ничего хорошего мне не светит, однако не хотел спасовать перед ситуацией и стал обдумывать, как бы выпроводить незваных гостей со своей земли. Связей в криминальном бизнесе у меня уже не было, а в полицию заявлять не имело смысла. Надо было что-то придумывать самому. И вот, прогуливаясь по побережью, я ненавязчиво собирал информацию: прислушивался к разговорам рыбаков в забегаловках, даже побеседовал с менеджером зоны отдыха в Санта-Кларе. Вечером третьего дня я услышал в баре беседу двух местных жителей. Один из них что-то вскользь сказал про иностранку, скорее всего американку, отправившуюся час назад на остров, искать себе на шею приключений. Рыбаки не упомянули про внешность женщины, но у меня даже сомнений не возникло, что это Фернанда. Она отлично говорит на английском, пожалуй, даже лучше, чем на испанском. Да и кто еще мог с таким упорством стремиться попасть туда, куда никто не хочет соваться? Рыбак проболтался, что двое пацанов решили помочь той иностранке, так вот надо бы сказать отцу какого-то Освальдо, что его сын лезет на рожон, чтобы отец его окоротил немного, а то всему поселку беды не миновать.
Дальше я ничего не слушал, а помчался звонить Анзотти. Встретившись со мной, Алвару поклялся, что поможет спасти Фернанду, но взамен я не стану ввязывать его в разборки. Управляющий некоторое время был заодно с Родригесом, и он надеялся, что войти в дом сможет беспрепятственно. Охрана его не задержит, да и Родригесу он сумеет сплести какую-нибудь правдоподобную историю в случае надобности. Если Фернанду заперли где-нибудь, то на этот случай у него есть отмычки. Я отдал Алвару медальон, который Фернанда подарила мне перед нашим расставанием, а сам собирался ждать на яхте неподалеку от берега, но шторм разыгрался нешуточный, и «Эсперо» стало относить совсем не в ту сторону, где мы с Анзотти договорились встретиться. Внезапно я увидел бортовые огни судна, идущего мне наперерез. Чья-то профессионально управляемая яхта шла сквозь шторм, подавая сигнал: «Стоп!» Я попытался развернуть «Эсперо», но из-за сильного ветра ничего не вышло. На второй яхте, как я и предполагал, плыли люди Родригеса. Их судно притёрлось ко мне вплотную, на палубу соскочили пятеро бандитов, вооруженных винтовками. Мои незваные гости спросили, кто я такой, и какого черта шпионю возле берега. «Здесь частные владения, - сказали они, - и здесь нельзя находиться». Я ответил, что я турист, вышел на яхте прокатиться и попал в шторм. Меня отнесло сюда. Не знаю, достаточно ли я убедительно говорил, но, наверное, нет, потому что они грубо толкнули меня в спину и сказали, чтобы я не вздумал сопротивляться и шёл за ними. На борту их судна нас встретил среднего роста брюнет в твидовом костюме. Все, что я услышал от него, когда парни с винтовками вкратце пересказали мою выдуманную историю: «Связать его, заткнуть глотку и в трюм». Надо отметить, дисциплина у них отменная. Приказ босса был выполнен с ошеломляющей скоростью.
- Счастье, что они вас вообще оставили в живых! – вырвалось у меня.
- Видимо, франт в костюме собирался представить меня Родригесу, а чтобы отвечать на чьи-то вопросы я должен был быть, по меньшей мере, жив. Впрочем, стоило нам сойти на берег, как со стороны причала кто-то открыл стрельбу. Для моих похитителей нападение оказалось большой неожиданностью. Они пытались защищаться, но уже через три минуты с ними было покончено. В самом начале перестрелки тело одного из бандитов упало на меня. Именно эта случайность спасла мне жизнь. Когда стрельба прекратилась, я отчётливо услышал, как над причалом пролетел вертолет. Невозможно было поверить, что кто-то решился взлетать в такую погоду.
- У них спасательные вертолеты, предназначенные для посадки на любую площадку, даже среди гор и на воду, - пояснила я. – «Пеликаны» Сикорского.
- Ничуть не удивлён, - кивнул головой Сиэло. – У ребят хорошие связи с военными в Штатах. Иначе откуда бы они брали американское оружие на продажу?
- Перед смертью Анзотти успел рассказать, что вероятно сам Альварес в ту ночь перестрелял своих людей, потому что Родригес продавал за рубеж оружия намного больше, чем между ними было оговорено, отбирая существенную часть доходов босса.
- Возможно, - согласился Сиэло. – Наверное, Альварес специально выбрал вечер перед штормом, чтобы его люди подобрались к острову незамеченными. В ясную погоду их бы мигом засекли пособники Родригеса, а тут… выпал такой замечательный шанс «накрыть» всех! Как бы то ни было, Альварес невольно спас нам жизнь. Я бы вряд ли сам выбрался от тех бандитов. Шансов было крайне мало.
- И тогда я бы умерла в той расселине, - тихо добавила я. – Утонула во время прилива.
В глазах Сиэло мелькнуло нечто сродни попытки вспомнить давно забытое, но тут же странное выражение пропало. Можно было подумать, будто он просто прищурился от солнца.
Где-то вдалеке пронзительно кричали длиннохвостые ара и зелёные амазоны. Возле нас наперебой пели два кардинала. Всего на секунду у меня возникло щемящее чувство, будто мне восемнадцать, и я никуда не уезжала отсюда, и мы просто вместе с Робертом встречаем закат, а потом вернемся домой, зажжём камин, будем заниматься любовью … И снова ночь покажется нам слишком короткой! Я усилием воли прогнала нелепые фантазии.
Сейчас надо было думать исключительно о том, как выбраться, найти Роберта, поговорить с ним, узнать, почему он продал Лас Сиренас. Если он таким образом решил распрощаться с прошлым, я приму его решение. Главное, чтобы он был жив и здоров! А, убедившись в этом, я вернусь домой и буду вымаливать прощение у близких людей за все причиненное зло, хотя оно и было совершено мной бессознательно. И, конечно, выясню самый важный вопрос, ответ на который до боли страшно узнать… Так же страшно, как некоторое время назад, спросить напрямую у Эммы, вылечусь ли я когда-либо… А теперь мне предстоит выяснить, любит ли меня всё еще мой муж... Или он тоже предпочёл распрощаться с прошлым?
Словно уловив моё смятение, правда, не понимая, чем оно вызвано, Сиэло вдруг крепко сжал мою руку.
– Не волнуйся, Иден. Ни для тебя, ни для меня ничего не потеряно. Мы обязательно выберемся!
Его прикосновение получилось настолько естественным, что мне даже в голову не пришло задуматься, почему он это сделал.
***
Прошло еще около получаса, и Сиэло успел закончить рассказ о ночи, когда нашёл меня. Оказалось, что после перестрелки на берегу он какое-то время лежал на сыром настиле причала, не имея возможности пошевелиться. Потом веревка, которой бандиты связали его руки, размокла, и узел легко поддался усилиям. Сиэло выбрался из-под лежавшего на нем тела. Взял «кольт» убитого, собрал пули, набив ими карманы джинсов, и стал пробираться наугад к тому месту, где его должен был ждать Анзотти и, как он полагал, Фернанда тоже.
Сначала Сиэло надеялся отыскать яхту, однако причал оказался вопиюще пустынным. Вероятно, люди Альвареса забрали с острова не только партию оружия, но и увели все стоявшие на приколе суда. Либо утопили их в океане.
Возвращаясь на берег в темноте в незнакомом месте Сиэло заблудился и вышел на рассвете к старому дому Роберта, уцелевшему от пожара лишь потому, что он стоял в значительном удалении от поселка. Осмотрев дом, Сиэло убедился, что тот вполне пригоден для жизни. Внутри комнат было сухо и относительно чисто. Сиэло расчехлил мебель и решил, что некоторое время в случае надобности им с Фернандой можно будет переждать здесь.
Передохнув, он снова отправился на поиски Анзотти. К полудню Сиэло вышел к тому месту, где они с управляющим договорились встретиться, однако на берегу он не нашел ни следов моторной лодки, ни самого Анзотти. Зато на камнях у расселины заметил женскую туфельку с порванным ремешком. Сиэло подобрался ближе, чтобы посмотреть, не прячется ли кто среди камней, и обнаружил меня. Я была в бреду, без памяти но, как только он склонился надо мной, я приоткрыла на секунду глаза и назвала его Робертом. Сиэло не стал тогда меня ни в чём разубеждать.
Он был сильно удивлён, обнаружив на моей шее цепочку с медальоном, поэтому решил отнести меня в найденный у озера дом, поставить на ноги, потому что только я могла рассказать ему о случившемся. В тот момент он еще думал, что Фернанда тоже где-то на острове.
– Я вообще-то говорил Анзотти, - закончил свой рассказ Сиэло, - что Фернанда – брюнетка. Но в той сумасшедшей спешке, не удивляюсь, что он либо забыл, либо толком не понял… У него свои проблемы были на уме … За свою семью боялся, а такое нервное напряжение кого угодно выбьет из колеи!
- Вы жалеете, что он спас меня?
- Нет, конечно! Просто я поду…
Он не договорил фразу. Внезапно где-то совсем близко над нами послышался звук работающего винта вертолета.
Не раздумывая, Сиэло бросился ничком, увлекая меня за собой.
Вертолёт пролетел мимо, сбив корпусом несколько пальмовых листьев, и они с шелестом приземлились на нас сверху. Мы еще не успели толком опомниться, как вертолёт поднялся выше и скрылся из виду.
Выждав несколько минут, Сиэло приподнял голову и осторожно осмотрелся, а потом только позволил мне подняться.
- Боже, - прошептала я, чувствуя предательскую дрожь в коленях. – Кто это был?
Сиэло нахмурился.
– Честно говоря, я вначале подумал, что люди Альвареса. Но сейчас внезапно мелькнула мысль, а вдруг это были спасатели?! Шторм недавно прошёл. Они могут искать пострадавших на островах архипелага. Чёрт! – он ударил себя кулаком по лбу. – У меня паранойя, наверное, начинается!
- Нет, ты поступил правильно! – успокоила я его. - А если это были люди Альвареса? Вдруг они прилетали убедиться, что остров действительно стал необитаемым после их «ночи длинных ножей»? (10) Наше присутствие здесь их бы не порадовало.
- В любом случае, они нас не заметили, - с облегчением выдохнул Сиэло.
Вдруг его что-то словно толкнуло.
- Полотенце! Придётся немедленно выбросить его в океан, чтобы оно больше не привлекало ничьего внимания, иначе мы рискуем погибнуть за здорово живёшь! Лучше потом что-нибудь придумаем. Лодку найдем. Или подадим сигнал SOS другим способом спустя несколько дней!
Мне пришлось согласиться с его аргументами.
Дождавшись сумерек, мы осторожно выбрались из зарослей и направились к дому. Странно, но в темноте мы не заблудились, не отклонились от нужного маршрута, сразу выбрав верное направление. Нас, словно диких животных, вел первобытный инстинкт поиска убежища. Наверное, в критических ситуациях любой человек начинает выживать подобным образом…
Вскоре впереди в бледном свете луны блеснула кромка озера. До водоёма оставалось не более двадцати ярдов, как вдруг я услышала в кустах со стороны берега шорох. Не будь мои нервы на пределе, я бы не обратила внимания на этот звук. По спине пробежал неприятный холодок.
- Сиэло, - прошептала я, замирая на месте. – Кажется, здесь есть еще кто-то.
- Само собой. Птица или животное. Идем.
- Погоди, - я невольно вцепилась в его руку, продолжая прислушиваться.
Вокруг стояла идеальная тишина. Только ветер перебирал листья пальм и тагуа.
- Показалось.
Я приготовилась идти дальше, но в этот миг шорох повторился, и на сей раз его сопровождал полузадушенный стон. Сиэло изменился в лице и молнией метнулся в сторону источника звука. Через минуту он выбрался назад, неся на руках истекающего кровью мужчину в мокрой, грязной одежде. Правая брючина у раненого была напрочь оторвана, на рубашке отсутствовали оба рукава. Этими кусками ткани мужчина кое-как перебинтовал себе простреленное бедро и раздавленную в кровавое месиво кисть правой руки.
Карвалио положил пострадавшего на землю и склонился над ним.
– Жив, - проконстатировал он, когда я придвинулась ближе, пытаясь лучше рассмотреть человека. – Но постоянно теряет сознание, и раны загноились. В темноте я больше ничего не вижу. Придется нести его в дом и осматривать там, - проговорив это, Сиэло подхватил раненого подмышки, готовясь тащить волоком.
Я попыталась помочь, приподняв ноги мужчины, но Сиэло остановил меня.
- Пусть я не в лучшей форме, но ты только вчера поднялась после лихорадки. Тебе нельзя напрягаться.
- А тебе – можно! Ты вроде как недавно в больнице лечился после серьезной аварии?
- Я мужчина.
- А я женщина! Что дальше? Мы сейчас оба крупно влипли, поэтому надо забыть о том, чтобы считаться, кому из нас хуже.
Сиэло удивленно хмыкнул, а потом произнес:
- Хорошо. Но как устанешь – сразу бросишь его, ясно?
- Договорились.
Сиэло подхватил мужчину за плечи поудобнее, а я взялась за ноги раненого, окончательно перепачкавшись. Из ботинок пострадавшего ручьями стекала вода. Интересно, где его носило все эти дни? Судя по тому, как он выглядел, ему пришлось гораздо хуже, чем нам!
- Ты думаешь, он тоже из мафии? – не выдержав напряженного молчания, спросила я.
- Безусловно. Кроме тебя, на этом острове, к сожалению, все бандиты. Хотя бы и бывшие.
- Как-то не радует, - попыталась отшутиться я. - А вдруг он просто оказался не в том месте и не в то время?
- Вряд ли, - усомнился Сиэло. – В любом случае надо поставить его на ноги и расспросить о некоторых вещах. Возможно, от него зависит, появится ли у нас в ближайшее время шанс на спасение.
- С чего бы?! – я с недоумением перевела взгляд на израненного мужчину, безвольно обвисшего на руках Карвалио.
- Осмелюсь предположить, что у Родригеса наверняка есть где-то в его многочисленных потайных ходах запасной вертолёт или моторная лодка на «чёрный день». Технику вполне можно найти, только надо знать, где искать. Если, конечно, на этом гипотетическом вертолёте сам Родригес не смылся три дня назад.
- Хорошо, верю, у Родригеса мог быть тайник. Но с чего ты взял, что наш раненый владеет информацией о его местоположении?
Сиэло многозначительно хмыкнул.
- Посмотри! Все внешние признаки наличествуют: самодовольная мина, застывшая на лице даже в бессознательном состоянии, пальцы, никогда не знавшие тяжелой работы, дорогая одежда… пусть от нее немного осталось, но это не важно. Главы мафиозных кланов любят выбирать себе «доверенных» помощников для повышения престижа и для ведения дел. Подчиненный должен быть преданным, ловким, сообразительным и, разумеется, обаятельным. «Лицо фирмы». Их обычно отправляют вести переговоры с потенциальными заказчиками, чтобы произвести благоприятное впечатление. Сам Родригес был таким человеком для Альвареса, причем, не думаю, что единственным.
- Надо же, иерархия - как в настоящей компании!
- Так и есть. И этот парень тоже – молод, ловок, честолюбив. По его лицу видно, что ему не везет лишь в последние дни. Поэтому теперь, Иден, для нас с тобой главное, чтобы он выжил, а выудить из него полезную информацию будет моей прямой задачей.
С этими словами Сиэло остановился, попросил меня не беспокоиться больше о роли помощницы, закинул бесчувственного парня себе на спину и, согнувшись под тяжестью ноши, зашагал по направлению к дому.
_____________________________________________________________________________________________________
10 «Ночь длинных ножей» — расправа Гитлера 30 июня 1934г. над готовившими путч штурмовиками СА. Поводом для расправы послужила нелояльность штурмовиков во главе с Эрнстом Рёмом и подозрение в подготовке путча.
Сообщение отредактировал Anatta - Суббота, 25.02.2012, 23:42 |
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 25.02.2012, 21:27 | Сообщение # 18 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 11.
Чужая реальность
Когда мы вернулись, Сиэло уложил раненого на диван. Мы сняли с мужчины обувь и подстелили ему под ноги старое покрывало. Затем Сиэло попросил меня плотнее занавесить окна, чтобы снаружи не было видно света. Ухаживая за мной, он делал то же самое. И разжигал камин только по ночам.
Пока огонь разгорался, Сиэло принёс из кухни ведро воды, нож и остатки бренди в запыленной бутылке, а из кладовой – длинную верёвку. Потом ушёл в спальню, сказав, что ему там надо еще кое-что найти.
В отсутствие Сиэло я успела немного лучше разглядеть раненого.
Мужчина оказался старше, чем я полагала вначале. Ему было около тридцати. Круглое лицо со смуглой, обветренной кожей заросло жёсткой, тёмной щетиной. Широкая переносица хранила след давнего перелома. Верхняя губа была рассечена и измазана грязью и запекшейся кровью. Одежда превратилась в жалкие лохмотья, но все же я мысленно согласилась с Сиэло: некогда этот костюм и рубашка выглядели по последнему слову моды и приобретались в дорогом магазине.
Раненый на минуту затих, а потом опять начинал метаться, вцепляясь пальцами здоровой руки в край дивана. И я заметила, что, даже находясь без сознания, он постоянно стискивал зубы, стараясь не застонать, будто дал себе внутреннюю установку не привлекать ничьего внимания.
«Наверняка за ним охотились! - догадалась я. – Он скрывался, опасаясь быть обнаруженным».
В этот момент в гостиную вернулся Сиэло. Он нес в руках свернутую простыню.
- Не возражаешь, если я сейчас разрежу ее на бинты? – спросил он.
- Почему я должна возражать?
- Ты сказала, что это – дом твоего возлюбленного. Значит, здесь находятся ваши вещи. Вот я и спрашиваю: ты не против?
- Нисколько.
Сиэло налил воду в чайник и привычным образом приспособил его греться над камином. Затем, ополоснув нож, позволил воде стечь с лезвия, стряхнул последние капли и попросил меня подержать простыню за край. С моей помощью он ловко и быстро нарезал материю на одинаковые полосы. Еще раз обдав нож водой, Сиэло поднес лезвие к огню.
- Что ты собираешься делать? – спросила я, понимая уже, что одной перевязкой дело не обойдется.
От молчаливых приготовлений Сиэло становилось не по себе.
- Готов поспорить, пуля все еще внутри, - промолвил Карвалио, указывая кивком на раненого. – Хорошо, если одна… Чёрт! – он вытащил лезвие из пламени. - У меня нет ни обезболивающего, ни наркоза! И я не врач. Если случайно проткну ему сухожилие, то оставлю инвалидом на всю жизнь. Если задену артерию, он истечет кровью!
- Но если ты ничего не предпримешь, он умрёт от нагноения. У нас нет выбора. Поэтому успокойся, ты все делаешь правильно.
Сиэло швырнул нож на кучу бинтов и стал разминать пальцы рук.
Увидев, как сильно он нервничает, я подошла и обняла его за плечи. Сиэло не стал отстраняться, наоборот, привлёк меня ближе к себе.
- Всё хорошо, - стараясь казаться спокойной, произнесла я. - Говори, что надо делать, и я помогу.
- Придется его обездвижить. Иначе говоря, крепче привязать к дивану, но так, чтобы у меня остался свободный доступ к раненой ноге и руке. Верёвка здесь есть, она достаточно прочная, так что сойдет. Возьми пару полосок ткани и свяжи их вместе. Надо сунуть ему между зубами жгут, иначе он себе язык прикусит.
- Поняла. Но ты… сначала ведь напоишь его бренди? Вместо анестезии?
- Забудь, - коротко обронил Сиэло. – Бренди хватит только на то, чтобы продезинфицировать руки, нож и рану.
- Ты его по живому резать собрался?! – ахнула я.
- А думаешь, у меня просто так пальцы дрожат? – задал встречный вопрос Сиэло.
- Господи…
- Иден… Помоги мне связать его, а потом уходи в другую комнату. Закрой дверь и молись за нас обоих: чтобы он не умер, а я не стал бы его невольным убийцей.
- А кто тебе свежие бинты подаст? Воду поменяет? И вдруг мне его, даже связанного, держать придется? Он все равно будет дёргаться! Короче, я остаюсь.
Сиэло открыл рот, чтобы возразить, но потом, вспомнив, как я взбунтовалась против его опеки полчаса назад, сказал:
- Ты либо сумасшедшая, либо до смерти упрямая.
- И то, и другое, - с вызывающей улыбкой ответила я. – Начнём?
- Да, - и Сиэло протянул мне свободный конец верёвки.
***
Я сидела в тёмной спальне на разобранной кровати, поджав под себя ноги, и меня била крупная дрожь, несмотря на то, что в доме было очень тепло.
Приблизившись, Сиэло осторожно положил руку на моё плечо.
- Ты в порядке?
- В полном, - ответила я, стараясь успокоиться.
- Я предупреждал: тебе стоило уйти.
- Не говори чепухи. Я не неженка. Всяких ран и крови на своём веку повидала достаточно. Меня другое беспокоит. Он выживет?
- Должен. Раны я ему промыл и продезинфицировал. Обе пули из ноги извлек. Думаю, обойдётся. И рука заживет. Вопрос, конечно, сможет ли он потом ею действовать. Все пять пальцев были переломаны в нескольких местах… Больше похоже на то, что руку ему исковеркали нарочно. Не повезло бедняге.
- Он спит?
- Да. Я влил в него остатки бренди, надеюсь, это хоть немного снизит чувствительность к боли, но через некоторое время он опять начнёт метаться. Одно из двух: он к утру или придет в сознание, или его раны загноятся повторно, а тогда за положительный исход я не ручаюсь. Но я рассчитываю на первый вариант. И еще я не представляю, где мы возьмем столько чистой ткани, чтобы регулярно менять ему повязки! - тут Сиэло присмотрелся внимательнее и заметил мое состояние. – Иден, тебе нужно во что-то закутаться.
- Не откажусь. Спасибо.
Он взял покрывало из шкафа и заботливо укутал им мои плечи.
- Хочешь горячего чаю?
- Нет. Не стоит лишний раз разжигать огонь. Мы и так рискуем привлечь к этому дому внимание.
- Может, ты голодна? Я понимаю, что кормить молодую женщину третий день подряд одними финиками – это форменное издевательство, но если ты проголодалась, то я принесу немного…
- Знаешь, завтра давай вместе что-нибудь другое найдем. Мы совсем немного прошли пешком за день. И я нисколько не голодна и не падаю от усталости. Обычно, когда я работала в компании отца, приходилось постоянно ездить из офиса в офис, составлять отчеты, встречаться с воротилами бизнеса, иногда лететь утром на один конец земного шара, а вечером – на противоположный. И всякие заседания совета директоров требовали столько сил и нервов! Здесь я, можно сказать, отдыхаю.
Я почувствовала, как его рука невесомо прикоснулась к моим волосам, но Сиэло тут же поспешно отдернул ее.
- Ты отважная женщина. Я за всю жизнь только еще одну такую же встречал.
- Сеньориту Фернанду? - понимающе улыбнулась я. Озноб понемногу утихал.
- Да. Но гораздо чаще я называл ее Тэсоро (11), - признался Сиэло, и в голосе его послышалась нежность. – В клинике Акапулько, где меня оперировали три месяца назад, она работала медсестрой. Я потерял много крови, и когда мне потребовалось срочное переливание, выяснилось, что донорской крови моей группы нет.
Впервые он заговорил о своих отношениях с этой женщиной по собственной инициативе. Я стала внимательно вслушиваться в его слова, но на меня опять вдруг накатило ощущение нереальности происходящего.
- Фернанда отдала свою кровь, чтобы спасти меня, хотя сама была сильно ослаблена после болезни. Ей этот благородный поступок мог дорого обойтись.
- Она спасала любимого. Это естественно, - тихо ответила я. – Каждая женщина поступила бы так же.
- Нет, ты не понимаешь, - Сиэло слегка отодвинулся, будто только теперь осознал, что все это время сидел чересчур близко ко мне. – Я тогда был еще для Фернанды совершенно чужим. Она просто человек такой. Всех спасти пытается. В ту больницу меня притащили люди Гомеса в бессознательном состоянии по причине того, что операция, сделанная год назад, оказалась неудачной. Если не вдаваться в подробности, я жил и не знал, что таскаю внутри себя инородное тело.
- Какое? – с напряжением спросила я, вспоминая, что иногда из-за халатности врачей внутри больных оставались зажимы и даже скальпели.
Сиэло помолчал, будто размышляя, стоит ли говорить, но потом все же вымолвил.
- Пулю.
Ощущение нереальности усилилось.
- Не люблю вспоминать. Прости, что я вообще начал эту тему…
- Нет, – перебила его я. - Если тебя что-то сильно затрагивает до сих пор, лучше сразу выговориться. Станет легче. Так говорила Эмма. Мой психотерапевт.
Сиэло удивленно воззрился на меня.
- Ну, если она так говорила, - произнес он. – Тогда ладно. Год назад, как ты уже знаешь, в Лос-Анджелесе я попал в автомобильную катастрофу, подстроенную конкурентами босса. Ночью, далеко за полночь, я возвращался на машине домой. У поворота резко притормозил из-за того, что мне наперерез выскочил огромный грузовик без номеров. Из него в меня и Хавьера неизвестные произвели несколько выстрелов. Гомес не пострадал, а в меня попали. Одна пуля вошла под левую ключицу, другая проникла глубже, под лопатку. Не знаю, уж кто из нас от неожиданности нажал на «газ», но машина снялась с тормоза, съехала на обочину и врезалась в металлические ворота какого-то близлежащего склада. Это последнее, что я помню. Дальнейшее мне известно только по рассказам Хавьера. Он сказал, что первую пулю из меня извлекли час спустя в клинике для бедных, потому что, по его словам, туда доехать было быстрее всего. Там врачи не задавали вопросов. К тому же, можно было договориться, чтобы они не заявляли в полицию о случившемся. После операции Гомес увёз меня из Штатов и спрятал на вилле одного нашего общего друга где-то в Сьерра-Мадре. Послеоперационный рубец скверно заживал... В конце концов, знакомому Хавьера через полгода срочно пришлось везти меня в Акапулько, чтобы сделать снимок, когда я однажды потерял сознание средь бела дня. Тогда-то и обнаружилось, что мне потребуется новая операция. Вторая пуля уже начала двигаться в тканях, приближаясь к лёгочной аорте. В процессе операции мне по несчастливой случайности задели крупный сосуд, и произошла серьёзная кровопотеря. Фернанда в тот день ассистировала хирургу. Она согласилась на переливание, потому что только у нее оказалась четвертая группа крови с отрицательным резусом. Я помню, как очнулся в палате, а она лежала на соседней кровати, с трубками в руке и с темными кругами под глазами, но смотрела на меня со счастливой улыбкой. Все это время она искренне молилась лишь о том, чтобы я выжил. Вот так мы и познакомились.
Я изо всех сил старалась не показать Сиэло того, что чувствую. Это было похоже на кошмар, который видишь открытыми глазами, и все никак не можешь проснуться.
Невероятно. Сиэло ранили примерно в то же время, что и Роберта. И тоже волей случая промахнулись совсем чуть-чуть мимо сердца, попав в область ключицы. У него та же редкая группа крови, что и у Робби...
Присутствовали, конечно, в их историях и отличия. Из Роберта в свое время извлекли одну пулю. Из Сиэло - две.
В случае с Робертом местом действия была Санта-Барбара. На Сиэло покушались в Лос-Анджелесе.
Но если подумать - это совсем близко…
Роберт находился после ранения в Санта-Ане, потом переехал в Акапулько. Сиэло покинул Штаты и жил на вилле Гомеса в горах Мексики, но в итоге тоже оказался в Акапулько.
«Ну же, Иден, - говорила я себе. – Ведь есть что-то общее во всех этих событиях! Соображай скорее».
Картина не складывалось. Более того, она разваливалась еще быстрее при любой активной попытке ее сложить. У меня создавалось впечатление, что мой мозг, как машина, завязшая по самое брюхо в размокшей глине, пробуксовывает всеми четырьмя колесами, хотя до твердой почвы осталось ярда два.
Стоит сейчас хотя бы заикнуться Сиэло о том, что я снова вижу в нем Роберта или сравниваю его с ним, он заподозрит меня в прогрессирующей болезни. Значит, о своих сомнениях нужно молчать, пока я не соберу достаточное количество доказательств в поддержку хоть какой-то теории.
Если бы только было возможно осмотреть послеоперационные шрамы Сиэло! Тогда многое прояснилось бы. Но на что это будет похоже, если я вдруг попрошу раздеться до пояса мужчину, которого знаю от силы полтора дня? Нет, подобное неприемлемо.
- Отдыхай, - сказал Сиэло. – Я пойду. Тебе необходимо выспаться.
- Ты тоже собираешься ложиться?
- Да, в гостиной.
- В общем, нормально ты опять не выспишься. Собираешься следить за состоянием раненого?
- Попытаюсь. Если не засну.
- Предлагаю бодрствовать по очереди. Через каждые два часа.
- Нет, - резко оборвал меня Сиэло. – Тебе на сегодня хватит подвигов. Ложись.
Почему-то в этот раз я его послушалась. Возможно, сил не осталось возражать.
- Обещаю, утром я обязательно наловлю для нас какой-нибудь живности. Надо начинать питаться белковой пищей, а то мы оба еще через пару дней с ног свалимся.
И, пожелав мне спокойной ночи, Сиэло покинул спальню.
***
Оставшись одна, я зарылась лицом глубже в подушку, вспоминая последние события.
Я не сказала Сиэло всей правды. Того, что мой недавний озноб был вызван вполне определенной причиной, но отнюдь не страхом за жизнь раненого.
Прикоснувшись к мужчине, как и прежде в случае с Освальдо и Анзотти, я вдруг почувствовала чужие эмоции, хлынувшие в меня водоворотом. Только они были еще на порядок сильнее и чётче.
Агония, боль, проклятия, предсмертный ужас, звук выстрелов и шум погони, - в сознании раненого все сплелось в болезненный, пульсирующий гневом и яростью клубок. И еще я узнала, что мужчина смертельно, до черной бездны в душе, ненавидел кого-то, но это были не люди, преследовавшие его. Объектом его ненависти был человек из очень отдаленного прошлого. Мужчина прятал свою ненависть даже от себя.
Когда мои силы почти иссякли, и я больше не могла смотреть на эти тёмные, удушающие мысли, раненый вдруг, словно пожалев себя и меня, вспомнил о юной девушке… Кареглазая, смуглая и длинноногая она танцевала на сельском празднике, а он наблюдал за ней украдкой сквозь толпу, и сердце его бешено стучало.
Поверх голов собравшихся девушка тоже бросала на него, тогда еще совсем молодого парня, счастливые взгляды, а он в ответ улыбался ей.
Потом, безо всякого перехода я увидела грозовую ночь, и девушка рыдала, закрыв лицо руками, а он пытался ее успокоить. В этих воспоминаниях они оба выглядели немного старше. Лет на девятнадцать или около того. Крепко обнявшись, девушка и парень начали исступленно целоваться, будто расставаясь навеки. Волны океана обдавали их с ног до головы, но они не обращали на шторм и дождь никакого внимания. Вдруг девушка разжала объятия, рухнула на колени и заломила руки. Парень пытался утешить ее, но его собственная душа разрывалась от гнева и боли.
И снова картина безоблачного счастья, не омраченного ничем.
Раннее утро в светлой, просторной столовой уютного дома. Девушка спускается к завтраку, но за чашкой кофе и тарелкой с поджаренными в оливковом масле тостами ее встречает только он. Остальная семья отсутствует.
«Где все?» - спрашивает она.
«Уехали покупать наряды к карнавалу».
«Здорово».
«Ты не расстроена, что они забыли про нас?»
«Нет. Я люблю слушать тишину по утрам. А ты единственный, кто мне в этом не мешает».
Девушка смотрит на него с тоской и ожиданием. А сердце мужчины сжимается от… Что это за чувство? Такое уродливое, как трещина в стекле.
Нет, не гнев. Его злость направлена на других. Но что за тьма отравляет его чувство к девушке? Стараясь понять, я продвинулась еще на шаг вперёд вглубь его воспоминаний. И сразу увидела все грани негативного чувства: отчаяние, стыд, вина. Запрет.
«Он запрещает себе любить ее и стыдится собственных чувств. Но почему?» - на этот вопрос я не получила ответа.
- Иден, спасибо. Можешь больше его не держать, - голос Сиэло раздался, будто из невообразимой дали. - Давай бинты.
Я почти не воспринимала манипуляций, которые с раненым производил Сиэло. Не слышала отчаянного мычания мужчины сквозь замусоленный жгут во рту. Но я отчетливо запомнила все, что он чувствовал, находясь в бреду.
И тогда у меня самой начался озноб. Разве я имела право увидеть то сокровенное, чем этот чужой мне человек, наверняка, не делился ни с кем?
Два дня назад я уже невольно узнала о жизни маленького Освальдо, потом ощутила предсмертный ужас Анзотти, поймала проблеск чувств Фернанды, коснувшись ее медальона. И вот теперь этот раненый…
Я нервно заворочалась, сминая тонкое покрывало, и широко распахнула глаза, глядя в потолок. Выходит, я теперь, действительно, могу понять досконально чувства и воспоминания любого, всего лишь прикасаясь к нему?
«Нет, не любого, - поправила я себя. – Есть исключения».
Я не смогла прочесть эмоции Родригеса и совершенно не понимаю эмоций Сиэло.
Он закрыт от меня на сто замков. Сколько раз я прикасалась к нему, но ничего не чувствовала, кроме дружеского расположения. Весьма размытое чувство. Ничего конкретного. Почему же я со своими обострившимися способностями не могу увидеть прошлое Сиэло?
А если… попробовать прикоснуться к нему, когда он спит? Эта мысль, внезапно возникнув, завладела моим умом.
Это же так просто. Я только прикоснусь, и сразу увижу ответ на единственный вопрос: лжет Сиэло или нет по поводу того, что ничего не знает о Роберте. И больше не останется сомнений. Их внешнее сходство я начну воспринимать спокойно. А потом я никогда уже не буду дотрагиваться до людей с целью увидеть их прошлое. Это самый последний раз.
За дверью тишина... Даже раненый перестал ворочаться.
Превозмогая усталость и накатившую на меня тревогу, я встала с постели и на цыпочках прокралась в гостиную.
Огонь в камине почти погас, но угли еще понемногу тлели. Я приблизилась к креслу. Так и есть. Сиэло снова уснул здесь, как тогда, когда ухаживал за мной.
Некоторое время я смотрела на него, пытаясь в полутьме угадать выражение его лица, а потом решительно протянула руку к его щеке.
Громкий, надсадный кашель заставил меня поспешно отпрянуть назад. Раненый на диване шумно перевернулся на бок, тяжело вздохнул, и вдруг я услышала его хриплый, настороженный голос:
- Кто здесь?!
- Не волнуйтесь, - торопливо заговорила я. – Вы в безопасности. Меня зовут Иден Кастильо. Мы нашли вас возле озера и принесли сюда. Вы были ранены, помните?
- Да, - отозвался мужчина. – Меня сначала подстрелили, потом душевно отделали, чтоб жизнь медом не казалась, и сбросили в здешнее озеро, но я, как ни странно, выплыл. Дальше ничего не помню.
- Имя свое помните?
- Само собой. Сантьяго Лопес, к вашим услугам. Однако откровенно скажу, зря вы меня подобрали, сеньора. У вас могут быть из-за меня крупные неприятности. Я пойду лучше.
- Куда вы?! Ложитесь немедленно! Мы две пули из вашей ноги вытащили всего несколько часов назад. Хотите истечь кровью? И вообще – куда вам идти? Тут на целом острове никого, кроме нас троих, нет!
Мужчина попытался приподняться на локтях, но упал обратно на подушку, задыхаясь от приложенного усилия.
- Я понял. Пожалуйста, дайте воды... И объясните, кого вы имели в виду, говоря «нас троих»?
- Хозяина этого острова, - я налила мужчине кружку воды. – Того, кто является владельцем Лас-Сиренас.
- А у Лас-Сиренас есть хозяин?
- Да, он сейчас тоже в этой комнате. Просто устал и спит. Его зовут Сиэло Карвалио.
- Карвалио? – мне показалось, что раненый вздрогнул и напрягся, услышав это имя. – Бывают же совпадения, - пробормотал он после короткой паузы.
- Вам знаком сеньор Карвалио?
Раненый допил воду и протянул мне пустую кружку. Я поставила ее на место.
- Нет, не знаком. Не берите в голову, сеньора. Сам не знаю, что говорю. Черт… полагаю, здесь должно быть темно, но у меня почему-то разноцветные пятна перед глазами плавают…. Здорово, видно, мне Санчес вчера прикладом по шее двинул! Сеньора Кастильо, я вас толком не могу разглядеть… слишком темно, но мне кажется, вы не одна из местных жительниц. Типично американский выговор вас выдает.
- Правильно. Я не местная, а приехала из Штатов.
- Но почему вы вообще оказались на этом острове?
- Сеньор Лопес, мое прошлое – только мое, не так ли?
- Конечно, - он снова закашлялся и вдруг опять сменил тему. - Похоже, здесь мы находимся в полнейшей изоляции от остального мира.
- Боюсь, что так.
- Стало быть, потому нас сюда и запихнул Альварес. Чтоб мы тут сдохли.
- Еще не хватало! – раздался из темноты возмущенный голос проснувшегося Сиэло. – Я твёрдо намерен выбраться отсюда живым, так же как и сеньора Иден!
Сиэло встал с места и подошел к нам.
- Ага, - с неожиданной едкостью произнес Лопес, внимательно присматриваясь к силуэту Сиэло, возникшему перед ним. – А ты, стало быть, король, не способный управлять своим королевством?
- Я бы предпочел более официальное обращение с вашей стороны, сеньор Лопес. И более вежливое, учитывая, что мы тут с вами несколько часов возились, пока выковыривали то, чем вас нашпиговали люди Альвареса.
- Никто вас не просил, - раздраженно выпалил Сантьяго. – Вы могли бросить меня там, где нашли! Или столкнуть обратно в озеро!
- Вы что, смерти жаждете?! - не выдержала я. – Зачем вы такое вообще говорите?!
- А я все равно не жилец. Скорее всего, завтра сюда явится Санчес на вертолёте, и мне кранты. И вам тоже, если они решат, что вы меня укрывали. Зря вы меня притащили в дом, – изложив свой пессимистический прогноз на будущее, Сантьяго вдруг снова обратился к Сиэло. - Сеньор Карвалио, не сочтите за излишнее любопытство, а как звучит ваше полное имя?
- Это вам еще зачем?
- Просто интересно. Это секрет? Или одно упоминание вашего полного имени всуе вызывает появление торнадо?
- Я не понимаю причин столь ядовитого сарказма, сеньор Лопес, но в принципе мне это безразлично. Мое полное имя - Сиэло Хорхе Карлос Рубен Альмейда де Карвалио. Теперь вы удовлетворены?
- Быть не может! – воскликнул вдруг Сантьяго, подпрыгивая на месте, и тут же глухим стоном хватаясь за раненое бедро. – Погодите, - прохрипел он с натугой, прижимая ладонь к больному месту, - попробую угадать: вы родились в Мадриде в 1963 году, а ваших родителей звали Элен Лусия и Хорхе Карлос Рубен де Карвалио?
- Да, – настала очередь Сиэло удивляться. – Что дальше?
Внезапно Сантьяго разразился гомерическим смехом.
- Я был абсолютно уверен, что ты, живучая сволочь, так просто не мог загнуться четыре года назад на Карибах!
___________________________________________________________________________
11 - Tesoro (исп.) - сокровище, драгоценность
Сообщение отредактировал Anatta - Суббота, 25.02.2012, 23:48 |
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 25.02.2012, 21:41 | Сообщение # 19 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 12.
Взаимное недоверие
По длинной паузе, повисшей в воздухе после реплики Сантьяго, без труда можно было догадаться, что Сиэло не на шутку рассержен.
- Любопытно, - сухо вымолвил он, наконец, - откуда у вас обо мне подобная информация?
- Когда-то у меня целое досье на тебя было составлено, - удовлетворённо сообщил Сантьяго. – Вот только не думал, что мы однажды лично встретимся! Да ещё в таком месте. Жизнь – непредсказуемая штука.
- Не вижу причин, почему вам могло потребоваться собирать на меня досье. Я вас впервые вижу. Мы никогда не были ни врагами, ни деловыми партнёрами. Моя сфера интересов не пересекалась с территорией Центральной Америки. Так зачем вам понадобилось тратить время на мою персону?
- Горькая истина заключается в том, Карвалио, что даже если тебе неизвестно, кто твой противник и где он находится, то врагу на твою неосведомлённость глубоко начхать. Он наблюдает, просчитывая шаги и выбирая удачный момент для нападения. Я вовсе не намекаю на себя, потому что моё досье составлялось чисто в ознакомительных целях, но… Если бы ты всегда помнил о том, что врагов у тебя больше, чем тебе кажется, то не оказался бы в десятибалльный шторм на неисправном судне. Как тебе удалось спастись? Кто-то сжалился и бросил трос с пролетавшего мимо вертолёта?
- Представляете, Лопес, - в тон ему ответил Сиэло, - ваше великолепное досье кто-то подпортил фальшивыми сведениями. Четыре года назад я преспокойно жил в Лос-Анджелесе, а если и выезжал на отдых, то предпочитал Женеву и Майорку. Видимо, ваши ищейки утратили нюх и сбились со следа, поспешив обрадовать вас фактом моей несостоявшейся гибели. Приношу извинения, но топиться сейчас в океане, чтобы соответствовать вашему досье, я не намереваюсь.
Я с изумлением наблюдала за их язвительной перепалкой. Выходит, судя по намёкам Сантьяго, Сиэло четыре года назад уже кто-то пытался убить, обставив всё, как несчастный случай. Но почему Сиэло отрицает случившееся? Не говорит ли это о том, что мои догадки верны, и Карвалио – никакой не испанский аристократ? Но с другой стороны, может быть, самого Сантьяго ввели в заблуждение?
Нет, это ужасно! Я вязну в бесчисленных событиях и фактах, как в непроходимом болоте.
- Ладно, чёрт с тобой, - грубовато заявил Лопес. – Какая мне, в сущности, разница, мёртвый ты или живой? Просто бесит, что именно ты пули из моей ноги выковыривал. Если б я не находился без сознания, то предпочёл бы загнуться, чем принять помощь от тебя.
Снова пауза, затем раздражённый голос Сиэло:
- Знаешь, Лопес, я многое на своём веку повидал, но такого вселенского объёма наглости, как у тебя, еще не встречал ни разу!
- А я такой, - ничуть не смутившись, хмыкнул раненый, удобнее устраиваясь на диване. – Меня родная тётка иначе, чем «хам» и «наглец» обычно не называла. По крайней мере, начиная с шестнадцати лет. Правда, семейная идиллия продлилось недолго. В девятнадцать лет я сделал тётушке «ручкой», устроившись грузчиком на склад в Панаме. Оттуда и начался мой блистательный путь наверх. Подробности интересуют? Я хоть сейчас готов исповедаться во всех тяжких, всё равно не сегодня-завтра придётся распрощаться с бренным миром, а священника в округе искать бесполезно.
Сама не знаю, что на меня в этот миг нашло, но я не выдержала и встряла в их беседу:
- Сеньор Лопес, ваш безграничный цинизм вызывает у меня только один вопрос: вы презираете всех вокруг? Неужели на белом свете нет человека, про которого вы могли бы сказать, что живёте ради него?
Сантьяго резко умолк, но тут же совершенно спокойно отозвался:
- Сеньора Кастильо, у меня к вам встречный вопрос: вы, случайно, не имеете отношения к медицине?
- Нет, - удивилась я.
- Жаль. У Вас незаменимый талант. Вы с ходу умеете попадать в самое больное место. Видите ли, той женщине, ради которой я живу, волей обстоятельств я постоянно причинял один лишь вред, поэтому даже к лучшему, что её чувства ко мне угасли. И я больше не хочу возвращаться к этой теме.
- Мы не будем возвращаться, сеньор Лопес, но знаете, если вы, не поговорив с ней, сами для себя решили, будто её чувства угасли, то можете жестоко заблуждаться. Даже если вы много лет не виделись по каким-то веским причинам, это вовсе не значит, что её любовь прошла!
В тёмной комнате я буквально кожей ощутила, как и Сиэло, и Сантьяго изумлённо воззрились на меня, пытаясь понять, почему я сказала это.
Сообразив, что последняя фраза была излишне откровенной, я извинилась и поспешно покинула гостиную.
Вернувшись в спальню, первым делом отругала себя за несдержанность.
За дверью беседа Сантьяго и Сиэло продолжалась на повышенных тонах, но меня уже не столько волновало то, о чём они спорят, сколько, зачем я вдруг стала защищать чувства незнакомой мне женщины?
Впрочем, диагноз ясен: сама в себе никак не разберусь и невольно считаю, что у других те же проблемы. Даже то, что я случайно увидела прошлое Сантьяго, вовсе не даёт мне права думать, будто я полностью понимаю его. Сейчас он мог иметь в виду совершенно другую женщину, отнюдь не ту, что мелькала в его видениях.
Через полчаса, когда снаружи понемногу начало светать, в дверь спальни раздался осторожный стук.
Я разрешила Сиэло войти.
Он пересёк комнату с весьма мрачным видом, сел со мной рядом на кровать, как несколько часов тому назад, и спросил:
- Иден, зачем ты пошла к нему? Я бы сам подал ему воды, или чего он там просил? Лучше бы ты выспалась, как мы и договаривались!
«Я пошла вовсе не к нему, - подумала я, - но, конечно, тебе об этом знать не обязательно».
- Мне не спалось, - сказала я. – Всегда, когда сильно нервничаю днём, засыпается с трудом.
- Послушай, Иден, - Сиэло качнул головой в сторону гостиной. – Лопес нам помогать не станет. По роковому стечению обстоятельств много лет назад, сам не ведая того, я в чём-то важном перешёл ему дорогу. Не пойму, когда и как это вышло, ведь мы не были лично знакомы. Лопес до сих пор не способен мне этого простить. Когда я спросил его о системе тоннелей под островом, он ответил лишь, что ничего не знает, а если б и знал, то не стал бы рассказывать, потому как дураку ясно: обнаружив здесь вертолёт, мы сразу сбежим без него. Я пытался возразить этому упрямому болвану, что если б мы действительно хотели его бросить, то вообще не стали бы подбирать там, у озера, а этот хам заметил: «Да вы потому меня и спасли, что надеялись выбраться отсюда с моей помощью». Я не сдержался и открытым текстом высказал ему всё, что о нём думаю… А он расхохотался и сказал, чтобы я проваливал из гостиной, потому что он устал и хочет спать. Иден, я человек спокойный, но Лопес меня до греха доведёт. Еще один такой разговор, и я собственноручно пристрелю его!
Я тихо коснулась плеча Сиэло, успокаивающе погладив его, но тут же быстро убрала руку:
- Ладно, - сказала я, - раз вы, мальчики, так сильно сцепились друг с другом, дипломатические переговоры возьму на себя я.
- Ты?!
- А почему нет? Настала моя очередь что-то полезное сделать. Я буду ухаживать за ним, кормить, перевязывать, пока он не доверится мне и не выболтает что-нибудь ценное. Главное, чтобы раньше этого времени сюда не нагрянул Санчес. А то, судя по словам Лопеса, этот тип любит всех почем зря молотить прикладом по шее и кидать в воду.
Сиэло невольно усмехнулся.
- Поразительно! Ты всё ещё способна сохранять присутствие духа в такой обстановке…
- Многолетняя практика, знаешь ли. Наверное, я уже адаптировалась к неблагоприятным условиям. Мой муж – полицейский, и мы с ним оба столько раз попадали в различные передряги, что пальцев на руках не хватит пересчитать. И каждый раз вначале казалось, что всё безнадёжно, и выхода нет, но потом выход всегда находился… Я, как и ты, намерена выбраться отсюда живой и обязательно вернуться в Санта-Барбару, чтобы моим детям не пришлось, как мне, расти без матери…
- Ты вернёшься. Мы оба вернёмся.
Теперь он протянул ко мне руку и, уже не таясь, провёл по моим волосам.
Волна нежности захлестнула меня. Такое мягкое тепло, невесомое, ненавязчивое… Неужели… вот это он чувствует ко мне сейчас?
Я закрыла глаза. Пальцы Сиэло пробежали по моему плечу, а потом он поспешно отнял руку, словно испугавшись своих собственных ощущений.
- Надо поискать чего-нибудь на завтрак и набрать воды, так что я пойду. Имей в виду: револьвер лежит на каминной полке. Он заряжен и снят с предохранителя. Без «кольта» к Лопесу не подходи. И ещё - если этот бандит хоть слабую попытку сделает до тебя дотронуться, стреляй, не задумываясь…
Его беспочвенные опасения невольно позабавили меня:
- Он даже встать с дивана не может! Что он способен мне сделать?
- Опаснее всех тот, кто выглядит абсолютно беспомощным, - сумрачно ответил Сиэло. – Иден, обещай быть осторожной! Раньше я уходил из дома спокойно, зная, что на острове никого нет, и тебя не тронут. А теперь? Вдруг этот тип причинит тебе зло?
- Не беспокойся. Лопес на маньяка не похож. А поговорив с ним, я докажу ему, что мы оба питаем к нему исключительно «дружеские чувства». Он расслабится и всё расскажет про тоннели под островом.
- Слабо верится.
- Так и будет!
- Ладно. Я постараюсь вернуться, как можно скорее.
С этими словами Сиэло вышел из комнаты.
Услышав звук закрываемой входной двери, я встала и отправилась в гостиную. Сантьяго, казалось, спал, однако стоило мне войти, и он сразу распахнул глаза.
- Сеньора Кастильо, вас не очень затруднит, если я снова попрошу подать мне немного воды? Во рту пересохло.
Я налила воды из чайника, подошла к дивану, помогла Лопесу приподняться и дала кружку в здоровую руку. Он медленно пил, а я внимательно следила за выражением его лица. Сейчас, когда Сиэло не было рядом, мужчина вёл себя совершенно иначе. Он был серьёзен, не язвил и не издевался.
- Простите меня за моё поведение, - сказал Сантьяго, возвращая пустую кружку. – Знайте, по отношению к вам, я испытываю только глубочайшую благодарность. Карвалио говорил, вы помогали ему вытаскивать из меня пули. Поэтому - спасибо за помощь!
- Да ничего особенного. Просто держала вас, чтобы вы не дёрнулись, рану промывала, перевязку помогала делать. Так, мелочи…
- Ну-ну, - хмыкнул Сантьяго, - хотелось бы мне посмотреть, многие ли женщины способны не упасть в обморок от подобного зрелища?
- Моя сестра бы не упала, - невольно улыбнулась я. – И моя подруга Джулия. И моя мать выдержала бы.
- Надо же. А я знаю только одну женщину, которая не теряется и не бледнеет при виде пулевых ранений. Но её можно понять: у нее девятилетний опыт работы медсестрой в хирургическом отделении.
- Это женщина, о которой вы недавно упомянули? – уточнила я, почему-то вспомнив про Фернанду.
Кажется, у меня скоро паранойя разовьётся, ибо между этими двумя женщинами точно связи быть не может. Просто совпадение. Подумаешь, обе медсёстры… Ну и что такого? На свете полно женщин, работающих медсёстрами. Это решительным образом ничего не значит.
- Да, Лаура медсестра, - Сантьяго задумчиво изучал свою перебинтованную руку. – Очень талантливая, между прочим. А теперь, сеньора Кастильо, можно задать вам встречный вопрос?
- Конечно.
- Вы давно знакомы с Карвалио?
- Нет, - я решила не говорить о своих подозрениях, потому что тогда пришлось бы поделиться с Сантьяго информацией о Роберте, а мне этого делать не хотелось, - я знаю Сиэло всего на пару дней дольше, чем вас.
- Почему тогда вы с ним перешли на «ты»? Он тоже зовёт вас «Иден».
- Мы называем друг друга по имени только из-за того, что за эти дни нас многое сблизило. Он выхаживал меня, пока я болела лихорадкой. Кроме того, у нас одно на всех общее несчастье, связанное с невозможностью выбраться отсюда. Парадокс, сеньор Лопес, не так ли? Этот остров – настоящий рай, а для нас он стал ловушкой, и мы уже несколько дней ищем пути, как сбежать отсюда.
- Да, Лас Сиренас - одна из красивейших жемчужин архипелага. Сюда тысячи туристов некогда мечтали попасть на отдых. А кончилось тем, что даже местные жители в панике сбежали...
- Так ваш босс к этому и приложил руку!
- Мой босс, - усмехнулся Лопес. – Неужели вы знаете, кто он?
- Диего Родригес. Угадала?
- Если бы всё было так просто. Я работал на Пабло Альвареса, а добытую у него информацию передавал Родригесу. Но на самом деле и один, и второй были для меня много лет, как кость в горле, с их грязными интригами. Они оба совесть полностью потеряли. У нашей организации был негласный кодекс – не трогать мирное население, не впутывать тех, кто не имеет к нам отношения, в наши внутренние разборки, а они оба нарушили слово. Стольких невинных людей убили… Я бы ушёл от них, но с такими, как они, порвать невозможно. Это печать на всю жизнь. Разве что тебе повезёт выжить, когда твоего босса убьют и всех его влиятельных сторонников перережут, а такое редко случается. Кроме всего прочего, я был Родригесу с девятнадцати лет многим обязан и не мог оставить его. А недавно Альварес догадался, что я его предал, и решил избавиться от меня. Вот так я и оказался здесь. Похоже, для некоторых людей нигде в мире нет места. У меня в данный момент нет ни дома, ни семьи, ни прошлого. Даже толком не знаю, зачем живу. Это накатанная колея, из которой не выбраться, и я просто позволяю этому продолжаться.
- Но, погодите, сейчас у вас появилась возможность начать новую жизнь. Родригес мёртв или сбежал, Альварес думает, что вы мертвы. Если нам всем удастся выбраться отсюда, вы вполне можете разыскать вашу любимую и…
- Забудьте, - резко оборвал меня Лопес. – Зря я вам рассказал. Но в вас и в ней есть что-то общее, какой-то несгибаемый стержень. Не могу объяснить. Большинство мужчин из тех, кто вас встретит, будут обречены влюбиться в вас. Это произойдёт помимо их воли. Алмазы отличаются своим сиянием от обычного стекла, даже если взглянуть мельком.
- Вы смущаете меня.
- Просто сказал правду. Знаете, сеньора... Не хотел вам говорить, пока сам не удостоверюсь… Но должен вас предупредить: будьте осторожнее. У меня имеются некоторые основания полагать, что человек, который сейчас с нами оказался на этом острове, на самом деле не Сиэло Карвалио. Скорее всего, он проходимец, преследующий некие собственные цели!
- Почему вы так считаете?
- Меня во время нашего с ним разговора насторожило то, что Карвалио совершенно не помнит о несчастном случае на Карибах, уверяя, будто ничего такого не происходило. Но это, разумеется, ещё не бесспорное доказательство его лжи. Он мог потерять память, либо не желать вспоминать о крушении и о том, как выжил, если это было слишком неприятно… Гораздо более странно другое. Всю свою жизнь он любил только одну женщину – Фернанду Виэнто. Мне достоверно известно, что они четыре года назад были помолвлены и собирались пожениться незадолго до того рокового шторма на Карибах. Однако теперь Карвалио утверждает, будто он с сеньоритой Фернандой познакомился сравнительно недавно, хотя и очень любит её. Сеньора Кастильо, я точно знаю: такого просто не может быть! Он не смог бы забыть Фернанду! Кого угодно, только не её, поверьте мне!
Сообщение отредактировал Anatta - Суббота, 25.02.2012, 23:52 |
| |
| |
| Anatta | Дата: Четверг, 12.04.2012, 21:11 | Сообщение # 20 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 13
Шансы на спасение
- К сожалению, сеньор Лопес, забыть можно, кого угодно, - произнесла я, опускаясь на стул возле дивана. – Однако если любишь человека, то истинные чувства рано или поздно напомнят о себе.
- Вы так говорите, будто сами прошли через нечто подобное, - печально усмехнулся Сантьяго.
- Так и было. В жизни не всё так просто, как многие рассуждают. Иногда у человека вроде бы есть выбор, а на самом деле его нет. Но хуже всего необходимость выбирать между двумя дорогими людьми. Что бы ты ни решила, это надломит твою душу.
- Мне не приходилось выбирать, но я представляю, каково это, - задумчиво вымолвил Лопес, а потом спросил. – Скажите, сеньора, у вас есть семья?
- Да. Муж и двое детей. Они сейчас в Штатах. Дочка ещё совсем кроха. Она меня не помнит, потому что я слишком много времени провела вдали от неё, - мне невольно стало грустно, стоило только вспомнить о той сцене, которую я видела через окно собственного дома.
- Вы должны выжить, - убеждённо сказал вдруг Сантьяго. – Если у вас есть дети, вы обязательно должны вернуться к ним. А моя песенка, безусловно, спета.
- Мы все выживем! – воскликнула я с горячностью. - Никто не погибнет: ни вы, ни Сиэло, ни я! Если будем действовать сообща, а не подозревать друг друга Бог весть в чём, то выберемся отсюда и вернёмся на материк!
- Нет, - Сантьяго отрицательно качнул головой. – Мне бежать некуда.
- Неправда! Можно сменить имя и уехать в Европу. Там вас не разыщут!
- Люди Альвареса найдут меня повсюду. Вы плохо их знаете. Я устал прятаться, - Сантьяго закрыл глаза и привалился к спинке дивана.
- Значит, вы хотите просто позволить им пристрелить себя?! – запальчиво спросила я. – Странно наблюдать в таком сильном человеке, как вы, склонность к суициду.
Лопес долго думал, наконец, вымолвил:
– На самом деле жизнь и смерть для меня едины. За свои тридцать лет я видел слишком много и больше ничего интересного не намечается. Следовательно, пора на покой, – и прежде чем я успела снова возмутиться его необоснованным пессимизмом, Сантьяго добавил безо всякой связи с предыдущей репликой. – Скажите, в камине остались угли?
- Конечно, - недоумевая, к чему он ведёт, подтвердила я.
- А в спальне найдётся светлая ткань, которую вам не жаль испортить?
- Найдётся. Но зачем вам всё это?
- Принесите ткань сюда, - ничего не объяснив, продолжал Сантьяго. – Хватит небольшого клочка, но от него будет зависеть ваше спасение.
Недоумённо пожав плечами, я ушла в спальню, достала из шкафа одну из белых рубашек Роберта. Она немного запылилась, но и только. Казалось, ткань всё ещё пахнет океаном, ветром и ароматом здешних цветов. Некоторое время я просто стояла перед захлопнутой дверцей шкафа, словно привыкая к мысли, что вот так, фрагмент за фрагментом, с прошлым приходится неумолимо расставаться. Затем вернулась к Сантьяго.
- Нужно торопиться, - пробормотал Лопес. – Дайте мне то, что вы принесли.
Не без колебаний я отдала ему рубашку, затем достала из камина кусочек угля и протянула Сантьяго.
Левой рукой, придерживая ткань локтем, Лопес начал чертить что-то на рубашке, приговаривая вслух:
- Запоминайте. Дважды повторяться не буду. От разрушенного дома Родригеса на окраине здешнего поселения начинается спуск в подземный тоннель. Второй вход располагается поблизости от берега в расселине скал. Вот тут, - он сделал отметку на карте. - Третий - за пальмовой рощей, среди зарослей перескии. Там особенно густая растительность, сразу увидите. От главного спуска ветка тоннеля расходится в три стороны. Два боковых пути ведут к хранилищам оружия и химических препаратов. Кольцо центрального подземного хода окружает остров, и вдоль него расположены несколько бункеров, многие из которых, я думаю, уже не функционируют. Однако, - Сантьяго нарисовал на плане в центре жирную точку, - здесь находится бункер с запасами продуктов, одежды, инвентаря и воды. Если он цел, можете забрать оттуда всё, что вам нужно. Электричества внутри, разумеется, нет, так как в первую очередь парни Альвареса при нападении взорвали местную подстанцию. Воспользуйтесь факелом, пропитав его смолой любого из здешних деревьев, спуститесь вниз и найдите внутри бункера электрические фонари. Они вам пригодятся. Насчёт транспорта, - Сантьяго начертил кресты с двух противоположных сторон круга. – Вот тут и тут должны находиться ангары со спасательными вертолётами. Точное их число я не знаю, однако, предполагаю, что не менее четырёх в каждом из ангаров. Автоматическое открытие бункера не сработает из-за отсутствия электричества, но вы легко найдёте рычаги ручного управления на одной из стен. Все вертолёты заправлены и готовы к вылету. Если уцелел хотя бы один, вы выберетесь. Если нет, прошу прощения, больше ничем помочь не смогу, - с этими словами Родригес закончил рисовать и протянул план мне. – Держите.
Я стояла и держала в руках рубашку Роберта, исчерченную пометками Сантьяго вдоль и поперёк.
- Спасибо.
- Не за что, - внезапно Лопес крепко сжал губы, но не застонал.
Поразительная выдержка. Сколько же боли этот мужчина должен был перенести в своей жизни, чтобы так терпеливо сносить физические страдания? Никакого обезболивающего и антибиотиков он не получает уже вторые сутки, но молчит и даже вида не подаёт, насколько ему тяжело. Ещё язвить умудряется!
- Мы вернёмся за вами, - пообещала я. – Верьте мне, пожалуйста!
- Вам-то я верю, однако на вашем месте я бы не доверял Карвалио… Честное слово, был бы цел и невредим, сам бы доставил вас на материк! А этот тип… подозрительный. Я до сих пор не верю в то, что он – Сиэло Карвалио. В полутьме я его почти не разглядел, но, сдаётся мне, настоящий Карвалио, был выше ростом и шире в плечах. И с более тёмными волосами. Однако я не уверен. Прошло много лет, и я могу что-то путать, поскольку видел Карвалио только на фото в своём досье. Я просто к тому веду, чтобы вы, сеньора, приглядывали за этим типом и не доверяли ему на все сто! А то он сядет в вертолёт и смоется один!
- Успокойтесь! Сиэло – не предатель. Он не бросит тут никого из нас.
- Вы с ним знакомы всего три дня. Откуда такая уверенность?
- Я хорошо разбираюсь в людях.
- Что ж, если вы так считаете, - сомнение в голосе Лопеса, однако, не пропало. - Главное, постарайтесь выжить. Ваши дети не должны расти с мачехой!
Горечь, прозвучавшая в голосе мужчины, сказала мне о многом.
Я вспомнила, как он упомянул про тётушку, считавшую его хамом и наглецом. Не похоже, чтобы Сантьяго испытал счастье, живя в приёмной семье. Наверное, единственным человеком, которому он доверял, и была та девушка … Интересно, кем она ему приходилась, если они жили под одной крышей? Наверное, двоюродной сестрой?
Я не успела начать складывать части очередной головоломки, как дверь открылась, и в дом поспешно вошёл Сиэло. Он нёс в руке холщовый мешок, доверху набитый чем-то.
- Сегодня у нас пиршество! – голосом победителя объявил он прямо с порога. – Оказывается, если пройти чуть дальше того места, куда я обычно забредал, можно поймать пальмовых крабов, которые по берегу бегают чуть ли не до лесополосы. И там же рядом шикарная плантация бананов, а ещё обнаружились никем не востребованные папайя и кукуруза. Словом, смерть от голода в ближайшее время нам не грозит, - рассказывая всё это, Сиэло развязал мешок, демонстрируя мне его содержимое, и в этот миг увидел, что я держу в руках исчерченную углём рубашку. – Что это? – с любопытством спросил он, ставя мешок на пол.
- Сеньор Лопес начертил для нас план подземных тоннелей, где должны находиться спасательные вертолёты. Всё, что остаётся - воспользоваться одним из них, - с улыбкой сообщила я. – И мы спасены.
Сиэло бросил сомневающийся взгляд в сторону Лопеса, а затем осторожно взял меня под руку и увёл в соседнюю комнату.
- Как тебе удалось выманить у него план? – спросил он, когда мы остались наедине.
- Я не выманивала. Думаю, сеньор Лопес сам рос сиротой в чужой семье, и он посочувствовал мне, когда я в разговоре упомянула о своих детях. Сказал, что я обязана выжить ради них!
- Твоя беседа оказалась продуктивнее моей, - со вздохом признался Сиэло. – Я только очень надеюсь, что этот бывший помощник мафиози не подстроил нам какую-нибудь западню.
- Зачем ему это? – удивилась я. – Если мы погибнем, кто вытащит его отсюда?
- Он ненавидит меня, а ненависть, сама знаешь, иногда толкает людей на необдуманные поступки. Из-за его стремления свести со мной счёты можешь пострадать ты.
- Мне не кажется, что он лгал, когда говорил, будто желает помочь, - возразила я.
- Ты слишком быстро начинаешь доверять незнакомцам, - Сиэло медленно провёл рукой по моему плечу, и снова я увидела на его лице то же выражение – будто он удивился собственному поступку. - Ладно, давай подкрепимся, прежде чем спускаться под землю на поиски, - сменил он тему разговора.
Взяв одну из старых кастрюль на кухне, мы сварили кукурузу и крабов. Плоды папайи были разделены поровну и практически мгновенно употреблены в сыром виде.
После нескольких дней вынужденного голодания этот скромный завтрак показался нам почти королевским. После еды Сиэло неожиданно обратился к Сантьяго:
- Надеюсь, место, в которое ты нас отправляешь нас, не ловушка, рассчитанная на легковерных глупцов?
- Не веришь – не ходи! – в своей обычной манере огрызнулся Лопес. – Составишь мне компанию на том свете, когда сюда заявятся ищейки Пабло!
- Да что ты всё заладил про Альвареса и убийство! – не выдержал Сиэло.
- Потому что Санчес обязательно вернётся проверить, не остался ли я в живых? И вам надо успеть убраться с острова раньше этого времени!
- Но ты до сих пор полагаешь почему-то, что в благодарность за твою помощь мы бросим тебя одного? - с этими словами Сиэло приблизился к каминной полке, взял «кольт» и протянул его Лопесу. - Держи. Если в наше отсутствие кто-то появится, защитишь себя!
Сантьяго с искренним изумлением воззрился на Сиэло.
- Карвалио, - наконец, медленно выговорил он, - ты, действительно, думаешь, будто с помощью стандартного «Дабл Игл» можно защититься от штурмовой винтовки М16А2? Ребята Альвареса сюда нагрянут не в песочек играть! Они знают, что я за птица!
- И что ты за птица? – саркастически усмехнулся Сиэло.
- Хочешь знать? А, всё равно я теперь списан в утиль, поэтому к чёрту их предписание хранить все операции в строжайшей тайне! Видишь ли, долгое время «зачистками» несогласных с нашей политикой группировок в Колумбии и Мексике руководили мы с Диего Родригесом. До нашего так называемого «повышения» в должности и превращения в «белых воротничков» мы выполняли самую грязную работу. На нашей совести столько убитых приспешников мафиози, что к нормальной жизни нам обоим возвращаться поздно.
- Не спорю, богатый опыт, - ничуть не изменившись в лице, заметил Сиэло, силой втискивая кольт в левую руку Сантьяго. – Вот и воспользуйся им для своей защиты!
- А чем вы двое будете защищаться, если на вас нападут?
- Мы можем убежать, в отличие от тебя. Спрятаться, отнять оружие, вырубить кого-то ударом по голове. Ещё есть много разных вариантов самозащиты, но ты сейчас не в состоянии и шага сделать, поэтому бери, что дают! – возмутился Сиэло.
- Вот что, Карвалио, - хмыкнул Сантьяго, и я видела по его лицу, что он только что радикально изменил своё мнение о Сиэло. – Предлагаю разумный вариант – спрячь меня в подвале этого дома, если, конечно, тут имеется подвал, а сам бери кольт и тащи свою задницу в тоннели! И молись, чтобы тебе повезло не наткнуться на людей Родригеса, если, конечно, кто-то из них ещё умудрился выжить!
Сиэло вдруг замер на месте, а потом сказал только:
- Дельный план. Я согласен.
- Ещё бы не дельный, - произнёс с хвастливой усмешкой Сантьяго. – Не забудь замести следы моего пребывания здесь, а заодно - своего собственного. Тогда ваши шансы на выживание повысятся многократно! И да… Удачи вам обоим!
***
Мы шли по подземному тоннелю, освещая себе путь факелом, пропитанным смолой агарового дерева. Сиэло сказал, что мы – ужасные расточители, поскольку используем такую дорогую древесину ради того, чтобы просто осветить себе дорогу. Однако у нас не было другого выхода.
Проникнуть в тоннель оказалось сложнее, чем казалось поначалу. Вход через дом Родригеса был недоступен: люк завалило обгоревшей черепицей и обугленными брёвнами. Также не удалось отыскать расселину между скалами, куда меня три дня назад вывел Анзотти. Мы бродили вокруг довольно долго, пока я не убедилась окончательно, что забыла это место. Последний выход из тоннелей, расположенный за пальмовой рощей, мы с Сиэло обнаружили через час блужданий. Отодвинув ветки перескии, скрывавшие потайной люк, мы потянули металлическую дверцу вверх. Она подалась без усилий. Сиэло зажёг факел и первым спустился. Убедившись, что внизу безопасно, поднялся и подал мне руку.
- Идём.
Мы шли, затаив дыхание и прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. Кое-где на пути попадались обломки камней или груды песка. Этот подземный ход выглядел ещё более заброшенным, чем тот, по которому меня вёл Алвару. Я иногда вздрагивала от шорохов, слышавшихся в углах тоннеля, но, возможно, это просто разыгралось моё воображение.
Следуя плану Сантьяго, мы довольно быстро нашли бункер с едой и запасами воды. Скорее всего, где-то поблизости располагалось подземное озеро. Вода в резервуар набиралась именно оттуда, а затем из полуоткрытого крана вытекала вниз, в небольшую канаву, прорытую вдоль стены бункера. В помещении стояли несколько кроватей, шкафы, набитые мужской одеждой разных размеров и спортивные тренажёры.
Такая предусмотрительность невольно заставила меня улыбнуться: выходит, люди, построившие укрытие, собирались обосноваться тут достаточно надолго. В бункере мы обнаружили разнообразные консервы, вяленое мясо, сушёные и маринованные овощи, крупы.
- Полгода прожить вполне можно, - констатировал Сиэло, оглядев убежище. – Что ж, поглядим, возможно, придётся вернуться сюда и набрать еды, если не найдём транспорт для спасения.
Захватив пару электрических фонарей, мы направились по ветке тоннеля, ведшей к подземному ангару для вертолётов. Сиэло вынул из кармана кольт и взвёл курок.
- Держись ближе ко мне, - сказал он.
Я поступила, как он попросил. Внезапно Сиэло остановился, прислушиваясь к чему-то. Потом схватил меня за руку и быстро швырнул на пол, закрыв своим телом. Фрагмент стены обрушился совсем рядом с нами, едва не задев моё плечо.
Пыль и мелкие камешки дождём посыпались на голову, проникая за ворот одежды, а Сиэло прошептал, крепко обнимая меня:
- Не двигайся пока. Всё будет в порядке.
Нельзя сказать, чтобы я испугалась. Просто не успела. Всё произошло слишком внезапно.
- Здесь отвратительно укрепили стены при строительстве, - пояснил Сиэло, когда земля и песок перестали сыпаться, и мы оба поднялись на ноги. – Я почти сразу заметил. Поразительная небрежность. Ну, или саботаж... Знаешь, Иден, ты будешь смеяться, но у меня секунду назад возникло странное ощущение, будто мы с тобой не впервые блуждаем по подземным тоннелям, и вот такое обрушение тоже происходит не впервые… Откуда вообще берётся дежа-вю, как думаешь?
- Не знаю, Сиэло.
Я невольно вздрогнула, вспомнив историю с блужданиями в заброшенной шахте, когда мы с Робертом пытались переубедить Бенсона продать акции «Кэпвелл Энтерпрайзис».
- Видимо, из-за того, что ты постоянно говорила, будто мы раньше встречались, я начал невольно придумывать разные, будто бы имевшие место обстоятельства... Так нелепо!
Сглотнув ком в горле, я двинулась следом.
Всё стало бы объяснимо, если бы я могла с уверенностью утверждать, что сознание человека возможно полностью изменить за шесть дней так, чтобы отдельно взятый индивид перестал считать себя самим собой и начал считать кем-то совершенно другим. Тогда всё встало бы на свои места, но ... возможно ли осуществить подобное?
Только Эмма, пожалуй, могла бы ответить на этот вопрос, но Эммы здесь нет. А я не способна разобраться сама.
Через десять минут мы добрались до ангара, где должны были находиться вертолёты. Они и стояли там - раскуроченные и сожжённые. Возле них лежали вповалку четверо убитых мужчин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет.
Сиэло крепко стиснул свои пальцы поверх моей руки, затем развернул меня лицом к себе, чтобы я не могла видеть тела погибших.
- Не смотри.
- Всё в порядке, - прошептала я, чувствуя, как кровь отлила от щёк, а ноги странно ослабели.
- Мы выберемся, - Сиэло упрямо скрипнул зубами. – Даже не думай о других исходах. Даже не думай, слышишь?
- Безусловно, выберемся, - машинально повторила я. – Как думаешь, во втором ангаре произошло то же самое?
- Хочешь убедиться?
Я кивнула.
- Ты смелая.
- У нас нет выбора. Нам с тобой только и остаётся, что проявлять смелость. На каждом шагу.
Мы добрались до следующего ангара лишь для того, чтобы удостовериться, что и там тоже находятся обгоревшие остовы вертолётов, а рядом лежат тела ещё двоих помощников Родригеса.
- Возвращаемся, - кратко произнёс Сиэло. – забираем еду, сколько сумеем унести, и уходим.
Так мы и поступили.
На обратном пути мы с Сиэло приняли решение поговорить с Сантьяго, объяснить ему всё происшедшее и придумать что-то вместе. Однако самый страшный сюрприз ожидал нас впереди. Уже приближаясь к дому, мы заметили: что-то не так...
Входная дверь оказалась выбита и сорвана с петель. Внутри помещения обнаружились следы отчаянной борьбы.
Уходя, мы тщательно закрыли покрывалами диван, чтобы невозможно было понять, лежал на нём кто-то или нет.
Теперь же сорванные покрывала вперемешку с занавесями с окон валялись в беспорядке на полу. Оба стула были разломаны в щепки. Стол на боку валялся возле дальней стены. Кровь была повсюду: на выдернутой и брошенной посреди комнаты каминной решётке, на стене, на спинке дивана… Длинные извилистые кровавые следы тянулись по светлым доскам пола через всю гостиную до самого выхода.
Похоже, кого-то волокли до дверей.
Того, кто не мог идти? Или был мёртв?
- Нет, – я закрыла лицо руками, ощутив холод и пустоту, внезапно пронзившие мне сердце. – Только не это…
Аура смерти.
Её я уже чувствовала в тот день, когда погиб Анзотти, и теперь такая же точно невидимая глазу энергия пропитывала комнату.
Здесь кто-то умер.
Сиэло бросился к люку, ведущему в подвал. Крышка оказалась отодвинута, а внизу, там, где мы оставили Сантьяго, мы увидели то же самое: следы крови и разбросанные клочки ткани.
Сиэло долго молча глядел в темноту. Потом задвинул крышку люка и твёрдо сказал, обращаясь ко мне:
– Я понимаю, трудно сейчас не запаниковать, но давай попытаемся... Надо успокоиться и всё обдумать.
- Погоди! – я отчаянно цеплялась за последнюю надежду. – А если попробовать найти Сантьяго? Вдруг он жив? Что если ему удалось спрятаться где-то поблизости от дома?
- Вряд ли, - губы Сиэло сжались. – Он был серьёзно ранен, не мог самостоятельно и шага ступить! Они забрали его. Вопрос в том, живого или мёртвого? И второй вопрос: поняли ли они, что здесь есть кто-то ещё? Тогда они вернутся. Не понимаю только, почему они не сожгли дом? Нам с тобой в любом случае теперь надо быть ещё осторожнее. Хотя я не представляю, где мы можем укрыться… Поскольку приспешники Пабло Альвареса знают и про подземные тоннели, мы не будем в безопасности даже там.
Не знаю, что на меня в этот миг нашло, но я вдруг, ничего не ответив, порывисто обняла Сиэло и прижалась к его плечу. Он не оттолкнул меня, наоборот, притянул ближе и сам прижался щекой к моему виску.
- Ничего. Ты выживешь. Клянусь, я вытащу тебя отсюда! Поверь, однажды ты своим правнукам будешь рассказывать о том, какой сильной и смелой была их прабабушка!
- Надеюсь…
Не хотелось разжимать руки. В его объятиях казалось отчего-то, будто всё поправимо. И Сиэло тоже не хотел отпускать меня. Кем бы этот мужчина ни был, он подсознательно тянулся ко мне.
Время ненадолго замерло, сжалившись над нами и подарив краткие мгновения покоя...
Сообщение отредактировал Anatta - Пятница, 13.04.2012, 00:06 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Четверг, 12.04.2012, 22:27 | Сообщение # 21 |
 Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| Спасибо за долгожданное продолжение моего любимого фика! 
Поражена, как тебе удается передать эту атмосферу таинственности, загадки, экшена. Такое ощущение, что смотришь фильм, когда читаешь этот фик. Не затягивай, пожалуйста, с продолжением больше. Уже хочу! 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Четверг, 12.04.2012, 23:43 | Сообщение # 22 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Очень рада, что тебе было интересно читать!
Стараюсь, как умею 
Сама не люблю длительные перерывы в написании рассказов, потому что сюжет так и продолжает "висеть" в голове, требуя окончания. Остаётся надеяться только, что текущий год будет спокойнее предыдущего, и тогда мне удастся, наконец, закончить всё недописанное в прошлом году. 
Сообщение отредактировал Anatta - Четверг, 12.04.2012, 23:44 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Пятница, 13.04.2012, 00:41 | Сообщение # 23 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| 
Очень жду!
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Воскресенье, 22.04.2012, 20:09 | Сообщение # 24 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 14
Сокрытая истина
Разумеется, поиски Сантьяго ни к чему не привели. Мы добрались до озера, прочесали ближайшую рощу тагуа (12), однако всё, что нам удалось обнаружить – следы от шасси вертолёта на месте одной из старых вырубок.
- Дальше идти бессмысленно, - заметил Сиэло, скрипнув зубами. – Они действительно забрали его. Жив Лопес или умер, теперь нам не узнать.
Я осторожно тронула Сиэло за руку.
- Ты думаешь, надо было лучше замаскировать вход в подвал? Винишь себя в случившемся?
- Виню, - мрачно признался Сиэло. - Я должен был оставить Лопесу «кольт»! Или хотя бы нож! Пусть он до последнего считал меня своим личным врагом и не доверял мне, однако… Ещё немного, и он забыл бы наши старые счёты, о которых я, правда, ничего не помню! Я видел это по его глазам.
- Мне тоже показалось, что Сантьяго готов был изменить своё отношение к тебе.
- Давай вернёмся в тоннель, - неожиданно предложил Сиэло.
- Зачем?
- Лопес говорил, там где-то был склад оружия. Я бы присмотрел себе пару винтовок! Если эти люди вернутся, я, по крайней мере, сумею нас защитить!
Мне очень не хотелось снова спускаться в те подземные переходы под островом, однако я понимала: после случившегося не будет перестраховкой заполучить себе что-то потяжелее «кольта».
Спустившись вниз и отправившись по одному из боковых тоннелей, мы нашли хранилище оружия. Раньше тут, скорее всего, люди Родригеса прятали тысячи винтовок для продажи за рубеж и, но теперь мы с Сиэло увидели лишь разбитый ящик, возле которого валялся забытый в спешке карабин.
- М-4, - заметила я вслух. – Сойдёт для защиты.
- Ты разбираешься в оружии? – изумился Сиэло.
- Отец научил.
- И стрелять умеешь? – недоверчиво поинтересовался мой спутник.
- Даже яхтой и вертолётом управлять могу.
- Да ты просто мечта искателя приключений! Повезло же твоему супругу!
- Он это оценил, поверь, - я невольно улыбнулась.
- Если бы не оценил, тогда бы я сказал, что он не заслужил тебя, - Карвалио вдруг смутился собственных слов и отвернулся. – Тут где-то должны храниться патроны! – забормотал он, начиная внимательно осматривать пол. – Не поверю, что эти ребята не предусмотрели ещё одного тайника!
Пока Сиэло занимался поисками, я решила обойти ещё раз вокруг помещения. Заметив изогнутый рычаг, находившийся в углу бункера, из любопытства надавила на него. Позади меня, в том месте, где только что была стена, со скрипом разъехались в стороны две металлические створки, открывая вход в другую комнату.
- Отлично! – воскликнул с восхищением Сиэло, обернувшись на звук. – Ты молодец! Я бы сам лучше не справился!
Войдя в открывшееся нам помещение, мы обнаружили склад боеприпасов намного меньших размеров, чем первый, зато никем не разграбленный. Роясь в ящиках, Сиэло обнаружил винтовку М-16 с набором сменных стволов, несколько обойм для карабина М-4, а также удобный рюкзак, куда всё найденное можно было сложить.
- Прекрасно, - удовлетворённо произнёс он. – У нас появились шансы дождаться помощи, либо успеть придумать что-то, чтобы доплыть до материка. Но, по крайней мере, у нас теперь есть запас продуктов и оружия! Возвращаемся.
Вернувшись в дом, мы прибрали последствия погрома, устроенного людьми Альвареса. Расставили мебель по местам, отмыли пол.
Затем поужинали едой, захваченной из бункера.
Вскоре за окном стемнело. Когда настало время ложиться спать, Сиэло вдруг сказал:
- Ты отдыхай, а я останусь в гостиной.
- Зачем?
- Охранять вход на случай, если кто-то незваный ночью решит нас навестить!
- Ты в конце концов свалишься от усталости! - возразила ему я. – Сколько ночей ты уже нормально не спал? Отдай мне оружие, и я сумею следить за входом ничуть не хуже!
Увидев, что Сиэло собирается снова начать спорить со мной, я пресекла эту попытку:
- Мы оба устали, но ты – больше, потому что сначала ухаживал за мной, а потом спасал Сантьяго. И не вздумай отговаривать меня, иначе я сяду рядом и буду надоедать тебе разными глупыми беседами, пока ты сам не сбежишь в другую комнату!
Сиэло помедлил, потом протянул мне винтовку и, увидев, как уверенно я взялась за неё, отметил:
- Ты действительно умеешь стрелять!
– Конечно, - наверное, с винтовкой наперевес я выглядела весьма внушительно. - Но, возможно, мне даже не придётся этого делать. Бандиты умрут от ужаса, когда выломают дверь дома и вдруг увидят здесь вооружённую блондинку. Для них ведь женщина с винтовкой – это всё равно, что обезьяна с гранатой, - отшутилась я.
Сиэло, похоже, слишком волновался для того, чтобы шутить в ответ.
- Разбуди меня, если услышишь малейший шум, - серьёзно попросил он. - И как только почувствуешь, что засыпаешь, тоже сразу буди! И ещё обещай, что через пару часов я в любом случае сменю тебя!
- Обещаю. Спокойной ночи!
- И тебе – спокойной.
В последний раз оглянувшись на меня, Сиэло скрылся за дверью спальни. Некоторое время я ещё слышала, как он ворочался с боку на бок, потом затих. Наверное, уснул. А на меня снова нахлынули воспоминания, как обычно, когда я оставалась одна...
Я размышляла о своём страхе поговорить с Крузом. О детях, которые всё ещё не знают, что их мама жива. Какая же я эгоистка! Даже им не показалась на глаза! Всё-таки я гораздо больше похожа на собственную мать, чем привыкла думать... Ничего, я вернусь к Чипу и Адриане и постараюсь вымолить прощение за то, что оставила их одних так надолго! Надеюсь, они меня простят.
А потом внезапно я подумала о том, что сейчас чувствует Келли... Там, рядом с моим мужем и детьми. И вдруг неожиданно я осознала тот факт, что моей младшей сестре вряд ли сейчас уютно в моём доме. Её стремление построить свою жизнь вместе с Крузом скорее похоже на непреодолимое стремление одинокой души к тому, кто испытывает такое же одиночество. И почему Келли всегда так отчаянно стремилась доказать кому-то, что она тоже способна быть "такой же идеальной", как я? А я ведь не идеал! Обычный человек, совершающий ошибки. И не надо ей было пытаться стать на меня похожей. Никогда. Ни в чём.
Не тем путём ты пошла, сестрёнка, чтобы доказать себе, что можешь быть любимой... Но ты можешь! И любимой, и желанной. Ведь был в твоей жизни человек, который принимал тебя именно такой, какая ты есть, а ты забыла. Или помнишь и сожалеешь?
Ладно, к чему теперь об этом!
Как поступить мне самой теперь? Что я скажу Крузу, когда мы встретимся?
Я всё помню о себе прежней, но многое, с чем я жила, теперь изменилось. Наверное, так и должно быть? Люди становятся другими. Каждый год. Каждую минуту. Интересно, болезнь ли спровоцировала во мне эти изменения, или всё равно я стала бы иной, даже если бы не заболела? Сумею ли я найти подходящие слова, чтобы объяснить суть этой перемены своим близким?
Я ведь сама до конца не понимаю происходящего со мной. Всё, что я точно знаю – мне надо выяснить правду о Роберте. Это важно. Не успокоюсь, пока этого не случится! Можно обмануть глаза и разум, но нельзя обмануть душу.
Меня тянет к Сиэло, а его – ко мне. И у него тоже недавно возникло ощущение, будто мы были знакомы.
Не точно так же ли было со мной, когда Роберт приехал в Санта-Барбару?
Возможно, и с Робертом случилось нечто подобное? Вдруг по пути на Лас-Сиренас он попал в аварию? Впрочем, нет, это могло бы вызвать потерю памяти, но не заставить его думать о себе, как о другом человеке. Его словно заперли внутри чужих воспоминаний, но там, в глубине души - это всё ещё он. Значит, имело место чьё-то намеренное вмешательство? Но каким образом предполагаемому злодею так скоро удалось изменить сознание Роберта?
Задачка бы легко решалось, если бы не эти шесть дней! Невообразимо короткий период…
Я долго размышляла над этим, потом мои мысли двинулись в другую сторону. Я стала вспоминать прошлые события, всё, что случилось со мной с момента знакомства с Робертом вплоть до дня выписки из клиники. В итоге я сама не заметила, как наступило утро.
Когда за окном рассвело, дверь в спальню открылась, и в гостиную вышел Сиэло.
- С добрым утром, Иден, - сказал он и добавил с упрёком, кивнув в сторону окна. – Мы же договорились, что я посплю пару часов! А ты дежурила всю ночь? Ну зачем ты так?
- Я нисколько не устала. К тому же видишь: нас не пытались убить. Значит, есть шансы, что наше присутствие осталось незамеченным?
- Слабо верится, - со вздохом произнёс Сиэло. – В любом случае ночные дежурства отменять не будем. Но в следующую ночь дежурю я – и точка! - он поскреб щёку, и вдруг заметил. – Боюсь даже думать, на кого я тут скоро стану похож!
- На Робинзона Крузо, – я рассмеялась, невольно представив Сиэло персонажем книги Дефо.
- Скорее, на небритого мафиози! – развеял Сиэло одним махом мои романтические представления. – Правда, пора найти способ привести себя в порядок!
- А я второй день мечтаю принять горячую ванну, - вздохнула я, поднимаясь с места и потягиваясь.
Сиэло задумчиво взглянул на меня. Выражение лица у него было таким, словно мужчина что-то хочет у меня спросить, но никак не решается.
- Эта мечта вполне осуществима, - вымолвил он. – Принесу воды, нагрею её, наполню тебе ванну... Однако для начала я хотел поискать нечто жизненно важное в том бункере, где кое-кто собирался прятаться явно больше месяца.
- Что ещё ты собираешься там найти?
- Бинты, йод, обезболивающее, жаропонижающее. Впрочем, и другие лекарства не помешают. Отвары из трав - это, конечно, хорошо, но при некоторых заболеваниях лучше пользоваться современными достижениями медицины. Заодно поищу бритву, чтобы не пугать тебя по утрам своим видом. Пойдёшь со мной?
- Нет, лучше останусь тут и постараюсь придать дому обжитой вид. Если так вышло, что мы здесь задержимся на некоторое время, надо сделать так, чтобы помещения выглядели уютно.
Сиэло невольно рассмеялся.
- Ты удивительная женщина! В таких условиях ещё способна заботиться о комфорте...
- Но почему бы нет? - в тон Сиэло ответила я. - Если уж ты стал добытчиком и защитником, тогда я буду охранять домашний очаг. К тому же я сама способна защитить нас в случае опасности, - я указала на винтовку, лежавшую на диване. – Так что не волнуйся за меня.
Карвалио задумался ненадолго, а потом кивнул.
- Ладно, - согласился он. – Оставайся, но оружие держи под рукой, а я постараюсь вернуться как можно скорее. Вечером у нас будет отличный ужин: печёные мидии, каша, бобы и мясные консервы, – пообещав мне всё это, Сиэло взял рюкзак, в котором вчера переносил патроны, наспех пригладил волосы и скрылся за дверью.
Оставшись одна, я отправилась в спальню, переоделась в одну из рубашек Роберта, засучила рукава и принялась разбирать вещи в шкафу. Я вытерла пыль с мебели и зеркал, перестелила постели, прибралась в ванной и в кухне, перемыла посуду, выгребла золу из камина. Потом решила разобраться с вещами в кладовой.
В процессе уборки закончилась вода. И я, взяв ведро, отправилась к озеру.
Погода стояла великолепная. В небе светило солнце, согревая землю. Вдоль дороги распускались фиолетово-белые бутоны кирказонов (13). Деревья, оплетённые оранжево-жёлтыми гирляндами колумней (14), казались празднично-нарядными. Ничто вокруг не выглядело опасным или угрожающим. Воздух был удивительно свежим. Он словно сам втекал в лёгкие, оживляя каждую клеточку тела и наполняя её беспричинным счастьем.
В данную минуту мне отнюдь не казалось, что я пленница на этом острове. Наоборот, эта земля выглядела родной.
Моя земля.
Я шла, любуясь пролетавшими мимо яркими бабочками, забыв о том, где нахожусь, и почти не глядя под ноги. Внезапно всего на секунду я ощутила что-то скользкое и холодное под своей стопой. Немедленно последовал болезненный укол в лодыжку. Тёмно-серая змея с жёлтым узором на спине молнией метнулась от моей ноги к ближайшим кустам и скрылась среди листвы.
Тихо охнув, я уронила ведро и прижала пальцы к щиколотке. Потом отняла руку. На ладони расплывалось алое пятно, а на ноге я заметила две яркие точки, из которых сочилась кровь. Только этого не хватало. Меня только что укусила одна из тропических гадюк, а я её даже не успела разглядеть.
Но даже если бы и разглядела, что толку? Здесь нет клиники, нет врача! Кто введёт мне противоядие?
Место укуса распухало прямо на глазах.
И почему я проявила такую преступную небрежность? Надо было смотреть на дорогу! Это ведь раньше змеи никогда не выползали на открытую местность, потому что здесь постоянно ездили автомобили и прогуливались жители острова. Но как только Лас-Сиренас стал необитаемым, змеи стали выбираться из зарослей, не боясь встретить людей! И я ухитрилась наступить на одну из них, мирно гревшуюся на солнце!
Прихрамывая, я добралась до озера. Тщательно промыла рану, надеясь, что это поможет удалить хотя бы часть яда, попавшего в кровь. Наполнив ведро водой, я вернулась в дом. Меня начинало понемногу знобить. Совладав с подступающим головокружением, я разожгла камин, вскипятила воду и заварила чай, памятуя о том, что после укусов змей надо пить больше жидкости.
Что дальше? Отец говорил, ни в коем случае нельзя действовать доисторическими методами: разрезать место укуса, высасывать яд или прижигать рану раскалённым металлом. Такие способы избавления от последствий змеиных укусов очень опасны. Они могут вызвать заражение крови и ускорить распространение яда по организму.
Но у меня нет под рукой противоядия! Я могу умереть, прежде даже, чем Сиэло вернётся сюда!
Высосать яд не получится, ибо эта хитрая рептилия тяпнула меня именно туда, куда я при всём желании не дотянусь. Значит, другого выхода не остаётся... Я встала с дивана и, слегка пошатываясь, отправилась на кухню искать нож, которым Сиэло оперировал Сантьяго.
Ополоснула лезвие в воде, заранее заготовила чистые клочки ткани, вернулась в гостиную и долго держала клинок над огнём в камине. Потом, решившись, глубоко вздохнула, согнула ногу и поднесла нож к лодыжке.
Перед глазами всё расплывалось, и я почти не видела того места, где надо было резать. Озноб усилился. Создавалось впечатление, будто на улице наступил январь, а я вдруг перенеслась из Панамы на берег Норт-Арм (15).
Нет. Надо быть внимательной. Если уж допустила такую глупость и наступила на змею, необходимо самой это и исправлять! Сиэло не должен снова беспокоиться за меня…
- Ты что делаешь?! – голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть и уронить нож на пол.
Сиэло бросил набитый едой рюкзак на пол и кинулся ко мне, схватил за плечи.
- Что ты творишь?!
И тут он увидел мою распухшую ногу. В глазах его метнулась паника.
– Иден, что это была за змея? Как она выглядела?!
- Чёрно-серая, - голос почти не повиновался мне. – С жёлтым узором на боках. Кажется...
- Фер-де-ланс? Копьеголовая гадюка?
– Не знаю. Я не успела разглядеть... Всё случилось слишком быстро. Прости, Робби…
Невольно снова сорвалось с языка другое имя, но, кажется, на сей раз Сиэло не обратил внимания на то, как его назвали.
- Проклятие! – он снова бросился к рюкзаку, начал поспешно рыться там, выбрасывая какие-то упаковки и банки на пол. – Я ведь забирал это тоже! Неужели не забрал?!
Я больше не могла отчётливо видеть потолок и стены. Они уплывали куда-то в сторону... тяжело обрушивались на грудь... Как трудно стало дышать! Почти невозможно… Но страха не было. Как тогда, в пещере. Я ничего не боялась. Робби пришёл, значит, он поможет. Он вытащит меня с края пропасти. Когда я готовлюсь упасть, он всегда приходит.
- Нашёл! – счастливо смеясь, Сиэло приблизился ко мне, вскрыл какую-то упаковку, набрал в шприц жидкость. – Иден, это поливалентная сыворотка! Противоядие от укусов всех змей в данной местности! Спасение, понимаешь? Эти бандиты Родригеса обо всём побеспокоились! Не важно, что это была за змея, я помогу тебе.
Я почувствовала лёгкий укол, и уже через несколько минут мне стало легче дышать.
Сиэло снова наполнил чем-то шприц и сделал второй укол.
- Я ввёл тебе противостолбнячную сыворотку, слышишь? На всякий случай. Сейчас дам выпить амидопирин, и боль уменьшится.
- Она уже уменьшилась, - моё горло перестали сжимать спазмы, - ты снова успел. Спасибо…
- Тебе лучше? – Сиэло заметно волновался.
- Да. Ты опять меня спас…
- Я так рад! – он вдруг крепко схватил мою руку и прижал её к своим губам, и тогда я ощутила, что Сиэло тоже дрожит. – Как же я испугался, увидев тебя с ножом! Я подумал… Господи, какой я идиот!
- Всё ещё считаешь меня сумасшедшей, сбежавшей из американской клиники в тропики Панамы? – грустно усмехнулась я.
- Нет, просто… Видела бы ты себя со стороны! - Сиэло отпустил мою ладонь и вдруг спросил. - Иден, скажи… Тот человек… Роберт… Очень тебя любил?
- Почему ты об этом спрашиваешь?! – удивилась я.
Опустившись передо мной на корточки, Сиэло провёл дрожащими пальцами по моей щеке и как-то странно посмотрел на меня.
- Знаешь, - доверительно сообщил он, - чем больше времени я провожу с тобой, тем чаще мне кажется, будто чья-то чужая жизнь пытается заменить мою. Будто нечто совсем незнакомое и в то же время безумно родное постепенно всплывает из глубин памяти… Наверное, это от стресса, который мы пережили, – внезапно заключил он, резко поднимаясь на ноги и отходя от меня в сторону. - Не думай о том, что я тебе сказал. Это всё чепуха. Пройдёт.
От удивления я не успела ему ничего ответить. Сиэло подошёл к камину, налил в кружку воды из чайника. Затем протянул мне две таблетки амидопирина.
- Это обезболивающее. Прими их, пожалуйста. Тебе станет легче.
Я взяла таблетки, быстро проглотила их, запила водой. Потом вернула ему кружку, но когда Сиэло потянулся за ней, я сжала его пальцы своей рукой.
- Погоди.
- Что такое?
- По поводу твоих слов… Ты никогда не задумывался над тем, что чужая жизнь, которая, как ты думаешь, почудилась тебе из-за стресса и волнений, и есть настоящая? А жизнь, которая тебе кажется настоящей – подделка?
Я сказала это лишь потому, что он сам первый заговорил на эту тему. Не скажи он ничего минуту назад, я бы даже не попыталась намекнуть. Но произошедшего потом я не ожидала.
- На самом деле я думал об этом, – Сиэло внезапно шагнул назад, чтобы поставить кружку на место. Руки его дрожали всё сильнее. – С прошлой ночи. Но от этого больно! От этого больно, Иден!
Сиэло вдруг покачнулся, попытался зацепиться рукой за каминную полку, но не вышло. Он рухнул на колени, а потом упал на пол навзничь и потерял сознание.
Я сорвалась с дивана и бросилась к нему, забыв про собственную боль в ноге, склонилась и стала нащупывать пульс. Биение сердца угадывалось, но было очень слабым.
- Что я наделала?! – я обняла Сиэло и горько расплакалась. – Пожалуйста, очнись! Только приди в себя!
«Никогда нельзя внезапно, без подготовки говорить пациенту с душевным расстройством, что та жизнь, которую он считает настоящей – лишь плод его воображения. Это может вызвать непредсказуемые последствия», - вспомнила я слова Эммы.
Неужели я непоправимо навредила Сиэло? Только не это!
Я схватила первый попавшийся клочок ткани, который приготовила себе на бинты, обмакнула в ведро с холодной водой и положила на лоб молодого мужчины. Поспешно дохромала до окна и распахнула его настежь, чтобы облегчить доступ воздуха в комнату.
Пытаясь облегчить Сиэло дыхание, я быстро расстегнула верхние пуговицы его рубашки, как мне показалось, сдавившие ему горло. И тут мой взгляд упал на следы рубцов, которые я уже имела возможность видеть, когда Роберт приходил навестить меня в клинике.
Это были абсолютно те же самые шрамы.
На несколько секунд я застыла на месте, будто пригвождённая к полу. Выходит, это всё-таки Роберт, а не Сиэло Карвалио! С моим Робби что-то сотворили! Кто-то надломил его душу за те шесть дней, пока мы не виделись. И пусть я не знаю способа сделать такое с человеком, но, выходит, метод полного изменения личности за столь короткий срок существует.
Клянусь, я непременно узнаю, кто это сделал. Как только мы выберемся с острова, я найду этого негодяя и заставлю его исправить содеянное!
_________________________________________________________________________________________________________________________
12 - Один из видов пальм, произрастающих в Панаме. Из листовых волокон делают верёвки и мётлы. В каждом плоде, разделённом на ячейки, находится несколько десятков орехов, достигающих размеров куриного яйца. После сбора орехи ещё мягкие и содержат жидкость с некоторым количеством винной кислоты, которую можно пить.
13 - Многолетние травянистые растения с гладкими прямостоячими или вьющимися побегами или деревянистые лианы.
14 – Растение с крупными трубчатыми жёлтыми, оранжевыми или красными цветами в форме рыбки и мелкими (до 4 см) листьями. В Панаме колумнею часто называют «летящей золотистой рыбкой».
15 - Залив на Большом Невольничьем озере в северо-западной части Канады.
Сообщение отредактировал Anatta - Воскресенье, 22.04.2012, 20:27 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Понедельник, 23.04.2012, 00:15 | Сообщение # 25 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| Quote (Anatta) - А я второй день мечтаю принять горячую ванну, - вздохнула я, поднимаясь с места и потягиваясь.
Сиэло задумчиво взглянул на меня. Выражение лица у него было таким, словно мужчина что-то хочет у меня спросить, но никак не решается.
- Эта мечта вполне осуществима, - вымолвил он. – Принесу воды, нагрею её, наполню тебе ванну... Однако для начала я хотел поискать нечто жизненно важное в том бункере, где кое-кто собирался прятаться явно больше месяца.
Сразу вспомнились Роберт и Келли )))
Quote (Anatta) Это были абсолютно те же самые шрамы.
На несколько секунд я застыла на месте, будто пригвождённая к полу. Выходит, это всё-таки Роберт, а не Сиэло Карвалио! С моим Робби что-то сотворили! Кто-то надломил его душу за те шесть дней, пока мы не виделись. И пусть я не знаю способа сделать такое с человеком, но, выходит, метод полного изменения личности за столь короткий срок существует.
Клянусь, я непременно узнаю, кто это сделал. Как только мы выберемся с острова, я найду этого негодяя и заставлю его исправить содеянное!
И все же Сиело это Роберт и Иден чувствовала это. 
По прежнему нравится в фике абсолютно все, читаю с удовольствием и жду продолжения.
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Понедельник, 23.04.2012, 01:40 | Сообщение # 26 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Точно! По поводу купания в ванной возникают оч-чень даже знакомые ассоциации :)))
Чуткое женское сердце не обмануть. Иден всё чувствовала с самого начала. А теперь у неё ещё и появились неоспоримые доказательства 
Очень рада слышать, что фанфик нравится!  Продолжение обязательно будет. Возможно даже, в ближайшие дни, если всё получится, как я планирую. 
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Воскресенье, 29.04.2012, 21:31 | Сообщение # 27 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Глава 15
Мечты, оставленные «за горизонтом»
- Что случилось? – спросил Сиэло, приподнимаясь на полу и недоумённо глядя на меня.
Я сидела рядом, держа его за руку.
- Ты внезапно потерял сознание.
Он медленно поднялся на ноги, потирая ушибленный затылок.
- Помнишь что-нибудь?!
- Очень смутно, - он выглядел весьма растерянным.
- Расскажи, что помнишь, - мягко попросила я.
- Я вошёл в дом и увидел тебя сидящей на диване... С ножом в руках! Ты выглядела так, словно… Прости. Я глупый паникёр. Разумеется, ты просто пыталась удалить яд из раны. И впервые я, кажется, готов произнести слова благодарности в адрес людей Родригеса. По крайней мере, их сыворотка сохранила тебе жизнь! Я помню, как сделал тебе инъекцию. Потом ещё одну... Дал две таблетки обезболивающего, а потом… - Сиэло потёр пальцами лоб. - Дальше не помню. Вот досада! Неужели я, как кисейная барышня, взял и, ни с того ни с сего, рухнул посреди комнаты?!
- Наверное, ты перегрелся на солнце, ведь снаружи очень жарко, - утешила я Сиэло, опасаясь, что если напомнить сейчас о нашем разговоре, то это вызовет очередной приступ головной боли или новый обморок. Нехорошие симптомы, по себе знаю.
- Позор, - покачал головой Сиэло. – Теряю форму. Извини, что тебе пришлось возиться со мной... Ладно, я тут кое-чего принёс... Давай перекусим, а после еды я изложу тебе свои мысли по поводу того, как нам покинуть остров.
Пока Сиэло проявлял чудеса ловкости, вскрывая банки с тушёнкой, варёными бобами и кашей затупившимся консервным ножом, я принесла из кухни кастрюлю, чтобы подогреть наш импровизированный обед, расставила тарелки, соорудила некое подобие скатерти и даже положила салфетки.
Когда мы закончили обедать, Сиэло сказал:
- Выбор невелик. Либо мы просто сидим и ждём, когда кто-нибудь догадается прийти на помощь, либо пытаемся выбраться сами. С такими запасами консервов, свежих овощей и фруктов мы можем продержаться достаточно долго. Вопрос в другом: устраивает ли нас такое положение вещей? Нас, безусловно, будут искать. Меня вскоре хватится Фернанда. Тебя – твой муж. Но сумеют ли они понять, где именно мы находимся? А если поймут, то как скоро? Кроме того, у них наверняка возникнут трудности с тем, чтобы добраться сюда. Никто из местных рыбаков не даст им лодку и не повезёт на остров.
- Ты предлагаешь попробовать самим построить плот или лодку? – догадалась я.
- Берег не так далеко. Конечно, у нас нет навигационных приборов и карты, но я помню путь, которым добирался сюда. Девяносто шансов из ста за то, что я сумею определить верное направление. Затея рискованна по другой причине. Во-первых, нужно точно выбрать день отбытия, рассчитав подходящую погоду. Полный штиль не подойдёт, но и слишком сильные волны и ветер могут нас погубить. Во-вторых, я, конечно, много лет управлял судами, но я никогда не создавал сам никаких плавательных средств: ни плотов, ни лодок. А если я допущу какую-нибудь ошибку при построении, это будет стоить нам жизни. Будь я один, я бы рискнул, но я не имею права подвергать тебя опасности!
«Роберт воспитывался на острове, где практически каждый умел строить рыбацкие лодки. Пусть у Робби кто-то забрал память, но вдруг он вспомнит что-то о прошлом, если попытается? Пусть это наивная надежда, но я почему-то чувствую: если мы с ним проведём здесь ещё немного времени, он вспомнит всё».
И я сказала:
- Если просто сидеть сложа руки, у нас точно ничего не выйдет. Давай поищем подходящие деревья. Топор есть. Верёвки и ткань для паруса можно найти. Бездействовать нелепо, ты не считаешь?
Сиэло улыбнулся.
- Ты, правда, отважная женщина. Как твоя нога, кстати? Всё ещё болит?
- Почти нет. Ведь ты дал мне обезболивающее. Да и сыворотка уже начала действовать.
- Всё равно надо следить, чтобы рана не загноилась. Не волнуйся, я буду внимательно следить за тем, чтобы ты не заболела.
- Мисс Виэнто повезло с женихом. Ты замечательный человек.
Лицо Сиэло стало озабоченным, когда я напомнила ему о Фернанде.
- Представляю, что Тэсоро подумала... Я вдруг исчез куда-то без предупреждения... Решит ещё, будто я намереваюсь с ней расстаться!
- Она обязательно почувствует, что ты в беде и будет тебя искать! – уверенно заявила я.
- Даже если она догадается, что я нахожусь здесь, то как скоро доберётся сюда? – с тяжёлым вздохом вымолвил Сиэло.
«Ну, я-то догадалась и добралась всего за день», - едва не сорвалось у меня с языка, но я вовремя одумалась и промолчала.
Странное чувство, похожее на ревность, вдруг закралось в мою душу.
Ещё не хватало! Теперь, выяснив, что Сиэло - это Роберт, утративший свою личность, я его ещё и ревную… А ведь если бы не медальон и не слова Сантьяго, можно было бы убедить себя, что Фернанда - лишь плод воображения Роберта или следствие манипуляций, произведённых с его памятью. Но нет. Эта женщина существует. Интересно, какая она? Наверняка красивая и уверенная в себе особа. Но вот умная и добрая или коварная и жестокая? Дорого бы я дала, чтобы это достоверно выяснить.
- Ладно. Сегодня нам надо отдохнуть, - сказал Роберт, поднимаясь из-за стола. – А завтра начнём обдумывать план постройки лодки. И нужно завести календарь, чтобы не запутаться в датах.
Он снова взглянул на мою ногу.
- Прости. Ванна отменяется. Потерпи чуть-чуть. Это необходимо, чтобы не занести инфекцию в рану.
С этими словами Сиэло протянул руку к тарелке, чтобы убрать её со стола. Я опередила его. Наши руки неожиданно сомкнулись. Сиэло первым отнял свою ладонь, хотя помедлил на несколько секунд, чуть дольше, чем могло бы длиться случайное прикосновение.
- Убирать со стола – моя забота, - заметила я.
- Тебе тяжело стоять и ходить. Укус тропической гадюки – болезненная штука, по себе помню.
- Тогда вместе!
- Когда ты споришь, тебе хочется сразу подчиниться, но я этого не сделаю, - внезапно произнёс Роберт, и прежде чем я сообразила, что ответить, он собрал посуду со стола и понёс в раковину.
- Неужели, по-твоему, я этого сделать была не способна? – упрекнула я Сиэло, опершись спиной о дверную притолоку и скрестив руки на груди. – Давай помогу.
- Мы будем мешать друг другу и переколотим тарелки, которые ещё уцелели. А потом будем обедать, как аборигены отсталых племён, на листьях черимойи.
Я тихо засмеялась.
- А давай завтра найдём черимойю и устроим себе ужин с десертом!
- Не хочу тебя расстраивать, но черимойя не созрела. Для неё сейчас не сезон.
- Положим на солнце дозревать! – нашла выход я. – А потом сделаем вкуснейший напиток! Я помню, сок из мякоти черимойи похож на молочный коктейль с бананом, папайей, клубникой и манго одновременно.
- Ты то же самое сказала в тот день, когда мы пришли с пляжа, и я надумал добавить в коктейль… - внезапно тарелка выскользнула из его пальцев, но не разбилась, оказавшись в раковине, заполненной водой.
Я испуганно смотрела на то, как Сиэло, отступив на шаг в сторону, упёрся ладонями в край стола и стиснул зубы, словно от сильной боли.
- Что? – я подбежала к нему. – Что с тобой?!
- Голова… болит, - прошептал он. – Почему так сильно?
«Потому что, - хотелось закричать мне, - ещё немного, и ты бы вспомнил! Тот день, когда угощал меня лимонадом из сока черимойи! Ты клал туда какие-то душистые листья с приятным запахом… Ну, пожалуйста, ещё чуть-чуть, и ты вернёшь свои воспоминания!»
Но я промолчала, боясь навредить Роберту, а уже через минуту Сиэло вернулся к своему занятию. Из его короткой фразы, мимоходом брошенной мне, следовало, что он снова забыл всё сказанное в последние несколько секунд.
Я тяжело вздохнула и решила подождать.
В конце концов, что такое шесть дней чьего-то внушения в сравнении с целой жизнью? Я решила ненавязчиво наблюдать за Сиэло, надеясь однажды выбрать удачный момент и подтолкнуть его память в нужном направлении.
***
На следующую ночь в гостиной дежурил Сиэло, но, к счастью, люди Альвареса снова не явились. Похоже, они забыли про этот остров. Или подумали, что тут больше никого не осталось в живых.
Хорошо, что нам хоть в чём-то повезло.
Сиэло, правда, сказал, что пока рано радоваться, хотя можно позволить себе вздохнуть с некоторым облегчением. Тем не менее, он будет продолжать бодрствовать по ночам на всякий случай. А я уточнила, что это не он один, а мы оба будем бодрствовать по очереди, чтобы защитить себя.
К концу дня я наконец-то выпросила себе горячую ванну, убедив Сиэло, что заражение раны у меня начнётся от грязи, если я не буду мыться хотя бы раз в два дня. И сеньор Карвалио сдался. Он подогрел воды, и я, с наслаждением погрузившись в ванну, сидела там, наверное, около часа, ловя неземное блаженство.
Однако когда пора было выходить, я внезапно обнаружила отсутствие полотенца поблизости от себя.
- Сиэло, – позвала я, – а ты не видел…
И тут мой взгляд упал на искомый предмет, висевший в точности над моей головой. Я встала из воды и потянулась за полотенцем. Именно в этот миг в ванную вошёл Сиэло.
- Ты звала… - начал он, но тут же быстро пробормотал. – Извини, – и скрылся в соседней комнате.
Я заулыбалась. Случившееся показалось мне немного забавным, учитывая мои прежние отношения с Робертом. Впрочем, Сиэло об этом ничего не помнил. Его реакция была вполне естественной для мужчины, обнаружившего почти незнакомую ему женщину обнажённой в ванной.
Однако когда я вышла в гостиную, переодевшись в свои вещи, то увидела, что Сиэло стоит рядом со стеной, закрашенной чёрной краской, и медленно водит пальцами по краям бесформенного пятна.
- Здесь что-то было, - уверенно заявил он, поворачиваясь ко мне. – Я всё смотрю на эту стену и думаю: почему закрашена только она? Наверное, тут было что-то нарисовано, и оно вдруг надоело владельцу? Но почему чёрная краска? Как будто закрашивали наспех...
- Там была надпись, - призналась я и уточнила. – «Иден останется здесь!» Видимо, кого-то эта надпись стала раздражать. Не пойму только, кого. Хозяин дома против неё не возражал и не уничтожил даже спустя одиннадцать лет после того, как она была сделана.
- Это ты написала? – Сиэло снова перевёл взгляд на стену.
- Да, - стараясь казаться спокойной, ответила я, – надеялась остановить счастливые мгновения, которые потом ушли безвозвратно.
- Ты так говоришь, словно несчастна в той жизни, которая у тебя есть.
Сиэло стоял спиной ко мне, продолжая разглядывать краску на стене, но мне почему-то казалось, что он уловил бы любую мою реакцию, даже не глядя на меня.
- Я счастлива, но, видишь ли, людям всегда нужно больше того, что у них есть. Наверное, это эгоцентризм или невероятная жадность. Сколько бы мы ни получали от жизни благ, нам всегда недостаточно. И мы продолжаем искать нечто неведомое повсюду...
- Мечту не запереть в клетку, - заметил Сиэло, обернувшись. – Её можно поймать лишь в том случае, если не пытаешься удержать. Таков парадокс.
- Что ты имеешь в виду?
Сиэло шагнул почти вплотную ко мне, и я невольно задрожала, встретившись с ним взглядом. Выражение его глаз было не таким, как прежде. Не таким, как вчера. Что-то неуловимое появилось в выражении лица мужчины, словно он двинулся вперёд по какой-то опасной грани, сам отчасти не осознавая этого и боясь сорваться. И он приглашал меня последовать за ним. А я была готова - куда угодно, хоть на край света. Впрочем, мы и так уже находились на самом краю...
- Если бы у людей была смелость принять то, что в этой жизни всё хрупко и ненадёжно, не строить вокруг себя неприступных стен из понятий о том, что должно быть, а чего – нет, то мечта оказалась бы в их руках. И не нужно было бы ничего ловить, - Сиэло отступил на шаг назад, заметив, что стоит слишком близко. - Но люди так не могут, поэтому мечты всегда остаются... где-то "за горизонтом".
- Однако есть понятие о чести! Нельзя взять и отказаться от долга перед близкими. Нельзя предать тех, кто тебя любит, и кого ты сама любишь! – возразила я. – И потому невозможно получить то, о чём мечтаешь, если это идёт вразрез с общечеловеческими представлениями о совести.
- Вряд ли близкие будут счастливы, если данное им обязательство кто-то сдержит ценой отказа от собственной мечты. Иногда стоит задуматься, что иногда под словом «долг» и «честь» мы прячем свои страхи. А мечта – удел смелых. Таких, как ты, - внезапно вымолвил Сиэло. – Ты не можешь быть несчастна. Это невозможно, потому что я вижу, что ты – очень смелый человек и не станешь лгать самой себе.
«Но когда-то такое случилось, - печально подумала я. – Правда, тогда я была всего лишь ребёнком, и истина стала неприемлемой для моего сознания».
- Ты иди, отдыхай, - улыбнулся мне Сиэло, отходя к дивану. – А я посижу здесь.
- Один? – неожиданно для самой себя выпалила я.
- Справлюсь, как обычно.
- Давай меняться каждые четыре часа.
- Ладно, но ты идёшь отдыхать первая.
- Ты меня потом не разбудишь!
- Разбужу. Обещаю.
Он разбудил, и в итоге мы встретили рассвет вместе.
Время пролетело незаметно за разговорами о жизни каждого из нас. Я рассказала Сиэло многое о том, что ещё не успела ему доверить за предыдущие дни и в свою очередь выслушала его воспоминания о детстве и юности, снова поражаясь тому, насколько мастерски кто-то вмешался в сознание Роберта.
Всего шесть дней… Невероятно! Как можно за такой короткий срок внушить человеку столько нюансов и деталей о фальшивом прошлом? Слушая Сиэло, я снова едва не усомнилась в том, что видела собственными глазами. Если бы не те рубцы на его теле, которые просто не могли принадлежать никому, кроме Роберта, я бы снова поверила в то, что передо мной другой человек.
***
В течение последующих дней мы почти всё время проводили вместе.
Дом приобрёл довольно обжитой вид, наполнился ароматами спелых фруктов и разогретой еды. Дважды Сиэло приносил мне в мешке пойманных на озере водяных курочек, ощипывал их и жарил во дворе, разводя костер, пока я не попросила его больше не трогать несчастных птиц. Мы отнюдь не умирали от голода, чтобы убивать ни в чём не повинную живность.
Страх того, что бандиты вернутся однажды ночью, постепенно отступал, по мере того, как проходило всё больше времени. Только иногда в душу закрадывалась горечь, стоило вспомнить судьбу Алвару и Сантьяго.
Сиэло начал делать зарубки на одном из растущих поблизости лиственных деревьев, чтобы мы не забыли, сколько времени провели здесь.
День за днём мы вместе присматривали подходящий материал для того, чтобы начать строить лодку, пока спустя неделю не обнаружили возле перешейка острова неизвестно как попавшие сюда тополя с плоскими стволами.
- То, что надо! – оживился Сиэло. – Из этой древесины можно построить удобное каноэ, наподобие лодок, которые делали жители северных стран. Я раньше думал, что «квадратные деревья» можно увидеть только на Эль-Валье-де-Антон! Оказывается, не только там. Отлично. Сегодня же приступлю к работе!
Срубить широкое в обхвате дерево оказалось непросто, однако усилившийся к ночи штормовой ветер завершил дело. Когда мы пришли на следующее утро к перешейку, то увидели, что подрубленное дерево завалилось набок.
Отделив ветки и самую крепкую и ровную часть ствола, Сиэло обвязал наше будущее каноэ верёвками, и мы за несколько часов дотащили его до двора дома. Естественно, оба жутко перепачкались в пыли и остатках древесной коры.
- Пойду, окунусь в озере, – сказал Сиэло, когда мы, наконец, доставили нашу заготовку на место. – Постараюсь не задерживаться. Не волнуйся, потом я сделаю горячую ванну и для тебя.
- Я тоже могу искупаться в озере.
- Не надо! – вдруг резко прервал меня Сиэло и тут же добавил мягче. – Ты недавно болела. А там вода ледяная. Если подхватишь воспаление лёгких, я не сумею тебя вылечить.
- Но ты сам, конечно, не боишься пневмонию подхватить! – возмутилась я. - Недавно поправившись после ранения и выполняя каждый день тяжёлую работу, ты точно так же рискуешь!
- Просто оставайся здесь и не ходи за мной!
Сиэло вышел, хлопнув дверью громче, чем это было необходимо.
Я серьёзно задумалась, глядя ему вслед. Сиэло в последние дни сильно нервничал, но это никак не было связано с той ситуацией, в которой мы оказались. Он думал о чём-то, и это волновало его едва ли не больше, чем невозможность вернуться на материк.
Скорее всего, Сиэло беспокоили провалы в памяти и приступы головной боли, начавшиеся неделю назад. Да, они должны были его беспокоить... За последние дни я часто заставала Сиэло бесцельно бродящим по дому. Он прикасался к окружающим предметам, словно силясь вспомнить что-то давно забытое. Садился за стол в гостиной, переставлял стулья в комнатах, перебирал столовые приборы на кухне, долго рассматривал старый запыленный патефон, найденный в кладовой. Обнаружив пластинки с записями прошлых лет в одном из шкафов, долго досадовал на то, что их нельзя послушать, поскольку на острове нет электричества.
Несколько раз я наблюдала за тем, как Сиэло сидел, раскрыв медальон Фернанды и просто глядя на него, а затем убирал цепочку в коробку, стоявшую на полке шкафа. Он никогда не надевал медальон на шею, вероятно, опасаясь потерять где-нибудь ценный для него предмет.
Интересно, как давно Фернанда стала дорога Сиэло? Неужели тоже шесть дней назад?
Нет, так быстро столь сильная привязанность возникнуть не могла… Роберт отнюдь не восемнадцатилетний юноша, чьи чувства могли бы вспыхнуть за одну-две случайные встречи. Он зрелый мужчина. Следовательно, он должен был познакомиться с Фернандой задолго до того, как стал называть себя Сиэло…
О Господи! Как я была глупа! Эта женщина – ключ ко всему. Она наверняка познакомилась с Робертом, когда он лечился после ранения в Акапулько! А значит, ей точно известно, что некогда Сиэло носил другое имя!
Непременно надо будет разыскать Фернанду и поговорить с ней. Если только, конечно, не она причастна к тому, что Роберт Барр неожиданно превратился в Сиэло Карвалио. Тогда она не скажет ничего.
Безумное предположение... Впрочем, не безумнее остальных.
Если бы я была способна помочь Роберту вспомнить его прошлое! Но до сих пор эмоции Сиэло закрыты для меня. Я вижу лишь незначительные их отголоски...
Вздохнув, я уселась на диван. В течение получаса я неподвижно сидела на месте, пытаясь придумать хоть что-нибудь дельное. Как нарочно, ничего не приходило в голову.
Внезапно дверь дома тихо открылась, и в гостиную вошёл Сиэло. Выражение его лица было виноватым.
- Прости, Иден, - он пересёк комнату, неся что-то в сомкнутых ладонях. – Я был груб. Такого больше не повторится.
Он опустился передо мной на корточки, а затем разжал ладони, и мне на колени упала веточка фаленопсис. Нежные ярко-розовые лепестки орхидеи-бабочки в самом деле напоминали раскрытые крылья диковинного насекомого.
- Извинишь?
Словно не Сиэло, а Роберт смотрел на меня снизу вверх тем самым взглядом, которому я с восемнадцати лет не могла сопротивляться.
- Даже и не сердилась, - я улыбнулась ему в ответ и провела рукой по его взлохмаченным, чуть влажным после купания в озере волосам. – Мы оба устали. Наверное, в этом дело. Давай сегодня первую половину ночи буду дежурить я. Ведь уже две ночи пропустила. Отдых тебе нужен больше, чем мне.
- Хорошо, но потом мы поменяемся.
Сиэло легонько дотронулся пальцами до моего колена, но тут же отдёрнул руку.
– Знаешь, - он опустил глаза, - в последнее время со мной что-то происходит…
- Вижу, - кивнула я. – И будет лучше, если ты честно расскажешь об этом. Ведь происходящее сильно беспокоит тебя?
- Да, но... я сам не понимаю. Правда. Просто хочу попросить… Если я вдруг стану опасен… Если такое случится… Обещай, что, не задумываясь, применишь оружие против меня, как применила бы его против людей Альвареса!
- Что ты такое говоришь?! – я даже подскочила на месте. – С чего бы ты стал опасен?!
Сиэло помолчал немного, потом поделился со мной тем, что его беспокоило.
- Меня тревожат приступы сильной головной боли и предобморочные состояния, которых раньше не наблюдалось. За последнюю неделю такое повторялось несколько раз. Я начинаю что-то делать или смотрю на произвольно выбранный предмет, а потом словно проваливаюсь в темноту и не могу вспомнить, о чём думал и что делал перед этим. Это происходит с каждым днём всё чаще. Мне страшно, Иден.
«О Господи! Он описывает в точности те же симптомы, которые наблюдались у меня, когда моя личность менялась на другую... Лизы, Сьюзен или Ченнинга! И меня тоже мучила сильная головная боль… Только тогда иногда выпадали из памяти целые дни жизни! Но начиналось-то всё тоже с нескольких секунд ... Что же делать?!»
- Поэтому, - закончил Сиэло, - если я вдруг стану странно вести себя, лучше избавься от меня, пока я не навредил тебе. Обещай!
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, а потом я внятно и твёрдо произнесла.
- Ты не можешь быть опасен!
- Как ты не понимаешь! – горячо воскликнул Сиэло. – Я читал книги по клинической психологии, хотя сам не врач! Сильная головная боль, временные потери памяти, странные мысли, ощущение падения в темноту, невосприимчивость к холоду - признаки развивающейся шизофрении. Я только что искупался в ледяном озере специально, чтобы проверить свои догадки. И они подтвердились! Я не чувствую холода. Совсем. А этот дом? Я точно знаю, что он для меня чужой, но чем дольше здесь живу, тем чаще кажется…
- ...что ты просто вернулся туда, где должен был находиться всегда? – закончила я за него.
- Да, - удивился Сиэло. – Откуда ты знаешь?
- Мне самой так иногда кажется, - ушла я от прямого ответа.
- Тебе?!
Я грустно улыбнулась.
- Это та самая мечта, которую мне в ранней юности хотелось поймать и которую я потом оставила «за горизонтом». Так было необходимо.
Сиэло неожиданно накрыл мои сложенные на коленях ладони своими.
- Ты обязательно разберёшься в том, что для тебя важно! Ты сильная, Иден. Не грусти, прошу тебя... И ты найдёшь Роберта!
«Я уже нашла своего Робби, но он спит. На нём злые чары, - мысленно ответила я Сиэло. – И золотоволосая русалка не знает, как их разрушить… Значит, есть магия, гораздо более крепкая, чем её воля!»
- Спасибо за цветы, - вслух произнесла я.
- Мне бы хотелось подарить тебе другие, самые красивые, чтобы расшевелить тебя, но ничего другого, увы, не нашлось.
- Орхидей достаточно.
- Я знаю, что тебя обрадует больше. Сейчас принесу воды, и у тебя снова будет горячая ванна! Потерпи немного.
Сиэло поднялся на ноги, взял вёдра и вышел из дома.
***
Через пару часов я снова наслаждалась тем минимальным комфортом, который был нам доступен.
И вдруг поймала себя на мысли о том, что совсем не чувствую себя потерянной или несчастной. Скорее, наоборот. Я вдруг с болью подумала о дне, когда нам придётся покинуть остров. Если Роберт так ничего и не вспомнит до того времени, мне не удастся с ним поговорить, сказать всё, что я собиралась. Он уедет к Фернанде, продолжая считать себя Сиэло Карвалио. И больше я его никогда не увижу!
А ведь именно это предсказала мне во сне та женщина. Надо признать, её слова сбылись. Даже сейчас передо мной – не Роберт! Другой человек. Робби здесь нет. Он существует только в моей памяти и где-то глубоко в подсознании Сиэло.
Только теперь я поняла, через какой ад прошли мои близкие и Эмма, пытаясь вернуть мне здравый рассудок и избавиться от моих альтер-эго.
Эмма молодец. Настоящий профессионал!
Как-то раз она сказала, что даже под гипнозом нельзя заставить человека сделать то, чего он категорически не приемлет.
Выходит, Робби сам хотел всё забыть?
Возможно. Ведь некогда и я пыталась забыть своё прошлое… Кто-то помог Роберту, исполнил его желание, но вряд ли с благородной целью.
Выйдя из ванной, я обнаружила, что уставший Сиэло уснул одетым на диване в гостиной. Не задумываясь над тем, что делаю, я склонилась над ним и провела рукой по его щеке. И вздрогнула, словно от электрического разряда.
Впервые за всё время, проведённое с ним, я ощутила то же самое, что и неделю назад, удерживая раненого Сантьяго … Дотронувшись до спящего Сиэло я невольно погрузилась в глубину чужих снов.
Но, увы, видения эти были сумбурны.
И они были не обо мне.
Сообщение отредактировал Anatta - Воскресенье, 29.04.2012, 22:10 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Воскресенье, 29.04.2012, 23:32 | Сообщение # 28 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Понедельник, 30.04.2012, 00:28 | Сообщение # 29 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| Очень захватывающе. Читала с замиранием сердца. Видно, что Роберт борется со своей страстью, истинными чувствами, но в его голове какая-то блокада, не дающая ему вспомнить. И кто такая эта Фернанда? Вырисовывается образ некой Снежной королевы, а Иден подобно Герде пытается вернуть себе Роберта (Кая).
Жду продолжения! Большое спасибо за фик. Он был одним из первых, который я прочитала и до сих пор держит в напряжении.
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Понедельник, 30.04.2012, 00:49 | Сообщение # 30 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| У каждой Снежной Королевы тоже есть своя печальная история любви... Пока ничего не буду говорить по этому поводу подробно, ибо Фернанда, наверное, уже скоро появится в повествовании. Буквально через одну-две главы 
Ох, если вспомнить, как давно я начинала выкладывать первую часть фанфика, самой страшно становится - столько времени прошло! И безусловно очень, очень приятно узнать, что даже спустя столько времени продолжение фанфика ждут с нетерпением! 
Спасибо, что пишешь о своих впечатлениях! Мне тоже всегда интересно узнать, какие мысли и ассоциации возникают после прочитанного
|
| |
| |
|
| |
