|
|
Остров Русалок - 2
| |
| Иден_Парризи | Дата: Воскресенье, 18.11.2012, 23:38 | Сообщение # 76 |
 Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 03:04 | Сообщение # 77 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Следующая часть очень длинной главы!
***
Некоторое время я сидела на месте, словно оглушённая, пытаясь собраться с мыслями. Итак, я жду ребёнка … Однако по роковому стечению обстоятельств единственный, кому я могу на данный момент сообщить эту новость – Сиэло Карвалио. А он даже не помнит обстоятельств, при которых его первенец был зачат. Будет ли он счастлив узнать, что скоро станет отцом? Сомневаюсь, учитывая его намерение жениться на другой женщине.
Что же делать?
Если я скажу правду, не подвергну ли я и без того неустойчивый разум Сиэло новой опасности? А если промолчу, то Роберт меня потом не простит, когда всё вспомнит. Почти безвыходная ситуация…
Я осторожно прикоснулась ладонью к животу и невольно улыбнулась. В любом случае, как бы ни повернулись события, у меня появится замечательный сын или красавица-дочка. Я воспитаю этого малыша вместе с Чипом и Адрианой. Я стану им хорошей матерью! Правда, и без того непростой разговор с Крузом теперь ещё более осложнится… И о грядущей беседе с Сиэло думать страшно! Но пути назад нет. Больше никаких колебаний.
Даже если Сиэло не захочет принять ребёнка, я от него не откажусь. Мой кроха останется со мной, и никому на целом свете не удастся нас разлучить!
***
Телефон сеньора Бенитеса не отвечал двое суток. На третий день доктор взял трубку и неожиданно заявил, не дослушав даже моего приветствия:
- Сеньора Кастильо, если вы приедете через три часа, я вас лично проведу в палату к вашему другу. Только, пожалуйста, одно условие – дождитесь меня, не пытайтесь пробраться туда обманным путём, иначе вас снова задержит охрана.
- Вы разрешаете мне навестить сеньора Карвалио?
Я опасалась, что ослышалась или принимаю желаемое за действительное.
- Да, разрешаю. Приезжайте через три часа.
Он шутит? Я теперь не усижу на месте и минуты!
Менее, чем через час, я нервно мерила шагами коридор под дверями кабинета доктора Бенитеса, как вдруг прямо передо мной возникла моя хитроумная соперница.
Выглядела Фернанда великолепно. На ней было надето белоснежное платье с глубоким вырезом. Блестящие смоляные пряди волос струились по плечам и спине.
- Добрый день, - поприветствовала она меня.
- Что вы тут делаете? - настороженно поинтересовалась я, ожидая от этой женщины очередной подлости.
- Не волнуйтесь. Я больше не буду препятствовать вашей встрече с Сиэло. На самом деле это я попросила доктора Бенитеса разрешить вам прийти.
- Насколько помню, раньше вы были против.
- Да.
- И почему передумали? Поняли, наконец, что я - не монстр? – невольно вырвавшийся сарказм моментально испарился, когда я услышала её ответ.
- Стоило мне попросить доктора позаботиться о том, чтобы вы не приходили, Сиэло стало хуже. Обмороки участились. Так больше продолжаться не может. Вы должны увидеться.
Наверное, мне мерещится? Не может та, кто ещё недавно препятствовала нашим встречам, смириться и передумать!
- Какой диагноз поставили Сиэло?! – взволновалась я. - Доктор Бенитес в последнее время не брал трубку, поэтому мне ничего не известно!
Фернанда тяжело опустилась на диванчик возле стены. Я уселась рядом.
- Ему нет смысла оставаться здесь… Дисфункция коры больших полушарий – единственный диагноз, который врачам удалось поставить, и, полагаю, другого не последует.
- Неужели так и не выяснилась причина обмороков?
- Нет.
- Что же делать? В какую клинику ехать теперь?!
Фернанда молчала, опустив голову и нервно разглаживая пальцами ткань платья.
- Вы наверняка звонили сеньору Ибанесу! – продолжала я. - Вы должны были звонить! Вдруг он вернулся?! Что же мы сидим? Едемте в Акапулько! – я поспешно вскочила с места, но моя собеседница даже не шевельнулась.
- Скажите, - заговорила вдруг Фернанда, - вы действительно намерены прожить с Сиэло всю жизнь? Остаться с ним на Лас Сиренас, родить и воспитать его детей?
Вопросы были настолько откровенными и внезапными, что я задохнулась и замерла, не отрывая от неё поражённого взгляда. Молодая женщина подняла голову и буквально впилась в меня своими пронзительными тёмными глазами. Мы некоторое время смотрели друг на друга, а потом я решила, что не имеет смысла лукавить и скрывать от неё свои истинные намерения.
- Да, - коротко ответила я. - Собираюсь.
- И не отступитесь, даже если он будет страдать от заболевания, не поддающегося диагностике? Если он никогда не станет таким, каким вы ожидаете его видеть?
- Если он захочет связать со мной жизнь, я не отступлюсь. Я всё решила ещё на острове. Даже раньше … Но это личное. Я хочу быть с ним. И да, я желаю вернуться туда, где мы впервые встретились. Навсегда.
- Тогда вы должны сами сказать Сиэло об этом, - спокойно вымолвила Фернанда. – Только предупреждаю, если вы лжёте, если собираетесь просто посочувствовать ему, подождать его выздоровления, а потом вернуться в Штаты, лучше уезжайте сейчас! Иначе вы навредите ему ещё больше. Он не переживёт вашего нового разрыва. А если по вашей вине он заболеет серьёзнее, чем сейчас, или упаси Боже потеряет рассудок… Я ... Я вас никогда не прощу! И можете поверить, я найду способ отплатить вам! – её глаза были полны такой гневной решимости, боли и отчаяния, что я даже не успела ни рассердиться, ни испугаться.
- Не беспокойтесь, - твёрдо ответила я. – Даже если бы вы сейчас не проявили внезапное благородство и не позволили нам увидеться, я бы всё равно не уехала. Сиэло мне очень дорог. И в этом я тоже вам клянусь! Собственной жизнью.
- Ну, если так...
Помедлив немного, сеньорита Виэнто внезапно открыла свою сумочку, порылась в ней и протянула мне медальон.
- Берите. Теперь он ваш.
Пальцы её дрожали. Похоже, она не хотела отдавать мне своё украшение, но принуждала себя сделать это. Я удивлённо смотрела на медальон, но не спешила забирать.
- Зачем он мне?
- Надеюсь, однажды вы догадаетесь, как с его помощью вернуть своего Робби.
- Что? – у меня внезапно закружилась голова.
Я вскочила на ноги.
– Так вы… всё знали?! О том, что он - Роберт?! С самого начала?!
Я смотрела на неё широко распахнутыми глазами. Сотня вопросов теснилась внутри меня, но одна мысль, наконец, возобладала над всеми, и я прокричала ей в лицо:
- Если вы с самого начала знали, то почему молчали?! Прикидывались, будто вам ничего не известно?! Как вы могли?! Зачем вы мучили нас столько времени?! И к чему это бессмысленное обследование, если можно было сразу отправиться в Штаты, как я вас и просила?!
Рука Фернанды с медальоном, который я не хотела забирать, бессильно опустилась на колени.
- Вы сами подали мне мысль о возможности физической травмы... Судя по симптомам, проблема действительно могла оказаться в гематоме, но…
- Но оказалась в чём-то другом?!
Внезапно я вспомнила о том, что мы обе находимся в больнице и понизила голос.
- Вы… вы ужасная женщина. Вам наплевать на судьбу других людей! Вы думаете только о себе.
- Это не так.
- Докажите. Найдите в себе смелость сказать, в чём причина болезни Сиэло! Ведь вы знаете!
- Я знаю не всё. В чём-то уверена, а о некоторых вещах лишь могу догадываться.
- Вы были замешаны в этом, потому и догадываетесь?! – впервые с тех пор, как я выписалась из клиники Эммы, я ощущала настолько сильный приступ гнева.
К счастью, я могла его контролировать.
- Косвенно – да. Я знала о сеансах терапии, проведённых доктором Ибанесом около полугода назад, - выдохнула Фернанда, - но понятия не имела о том, чем они обернутся. Мне говорили совершенно иное. И цель сеансов преподносилась иначе… Однако окончательное превращение Роберта Барра в сеньора Карвалио произошло на моих глазах. И отчасти по моей вине.
- Рассказывайте! – потребовала я.
- Надеюсь, я поступаю правильно, а не совершаю очередную ошибку, но другого выхода не вижу…
- Говорите! – я не удержалась и ощутимо встряхнула её за плечо. – Преступлением было молчать столько времени!
И Фернанда заговорила.
***
- Моё настоящее имя Лаура Габриэла. В девятнадцать лет я покинула Санта-Клару, поклявшись никогда больше не переступать порога родного дома. На то у меня были веские причины, но я не хочу о них сейчас говорить. Тем более, это не имеет к Роберту и к вам никакого отношения. Приехав в Акапулько и намереваясь окончательно порвать с прошлым, я сменила имя и фамилию, поступила в медицинский колледж и на первом курсе устроилась работать в травматологическое отделение местной клиники. Через полтора года я познакомилась там с мужчиной по имени Сиэло Карвалио. Я ухаживала за ним после операции. Травма голени, с которой он попал в больницу, оказалась не опасной, и он быстро пошёл на поправку. После выписки Сиэло предложил мне встречаться, и я согласилась. Это стало началом наших отношений. Через три месяца мы сняли дом в Акапулько. Мы бы давно поженились и завели детей, если бы не одно «но». Ещё до встречи со мной Сиэло выбрал себе слишком рискованную работу. Вы, конечно, догадаетесь, если я просто назову вам сейчас имя Энтони Тонелла.
- Не может быть! Неужели ваш жених тоже работал на организацию Тонелла?! - не удержалась я от восклицания.
Фернанда горько улыбнулась.
- Видите, как много у нас общего, сеньора Кастильо. Значит, дальнейшие объяснения на эту тему не имеют смысла. Скажу только, что эти два монстра – Тонелл и Альварес - стоявшие во главе двух крупнейших теневых организаций, некогда раскинули свои щупальца по всему миру. На них работали тысячи людей. Сиэло сказал мне правду ещё до помолвки и добавил, что не хочет меня впутывать в свои дела. Он пытался защитить меня. А я сама впуталась. По доброй воле. Много раз я брала выходной в клинике и мчалась в чужой дом, чтобы спасти жизнь одного из друзей Сиэло. Того, кого ни в коем случае нельзя было привозить в клинику и официально регистрировать во избежание ареста или смерти от рук подельников. Сиэло обещал, что однажды это закончится… Несмотря на моё прошлое, он всё равно продолжал любить меня, а я… - неожиданно Фернанда отвернулась, и я увидела, как вздрагивают её плечи. Потом она взяла себя в руки и продолжала. – Сиэло собирался порвать с этими людьми. Он не хотел, чтобы мне и нашим детям, которые у нас однажды появятся, кто-то угрожал. В течение двух лет он подготавливал пути отступления. И, как ему казалось, всё должно было получиться. Однажды он сказал, что ему необходимо уехать на важную встречу, которая планировалась где-то на Карибском море. Сиэло необходимо было выполнить последние обязательства перед теми людьми, а потом он обещал вернуться и начать со мной новую жизнь. Но с Карибов он не вернулся.
Сеньорита Виэнто умолкла на минуту, и я не стала её торопить, понимая, как непросто ей ворошить свое прошлое.
- Не было похорон. Я даже не видела его тела… Один из ближайших помощников Сиэло, приехав ко мне спустя неделю, сообщил, что мой жених мёртв. Он погиб вместе с остальными людьми на какой-то яхте. Было ли это просто несчастным случаем или убийством, мне не сказали, но я знаю одно: если бы Сиэло остался жив, то обязательно разыскал бы меня. Однако этого не случилось. Значит, он действительно погиб.
- Мне жаль! - невольно вырвалось у меня. – Мне так жаль! Но, простите, я не понимаю, как Роберт связан со всей этой историей?
- Погодите немного... То, что вас интересует, произошло восемь месяцев назад. Крупнейшую клинику в Акапулько, где я работала, закрыли в связи с недостатком финансирования. Весь персонал распустили. И, как назло, именно в этот период времени все медицинские учреждения начали ссылаться на полную укомплектованность кадрами и отказывали врачам и медсёстрам в трудоустройстве. Я уже отчаялась найти работу, как вдруг мне позвонил один из прежних знакомых Сиэло, которого я хорошо знала, и предложил приехать на частную виллу одного бизнесмена в Штатах. Моей задачей, по его словам, являлся уход за больным после сложной операции. Мне предоставлялась довольно высокая оплата, бесплатное проживание и питание на время работы, но взамен я не должна была никому рассказывать о личности больного, за которым буду осуществлять уход, и не задавать лишних вопросов. Знакомый предупредил, что рекомендовал меня хозяину виллы, как очень компетентного специалиста. И, заодно как бывшую невесту покойного сеньора Карвалио, которая никогда не имела привычки лезть в чужие дела и умела держать язык за зубами. Я прекрасно понимала, как опасно связываться с пособниками Тонелла, даже бывшими, но мне срочно нужна была работа, иначе я бы потеряла дом, где прожила много лет. Вопрос с визой решился едва ли не мгновенно. Меня встретили в аэропорту Лос-Анджелеса и переправили туда, где я отныне должна была находиться, пока пациент не поправится. Вилла некоего Дэвиса Уилсона располагалась в горах Санта-Ана, добраться до неё можно было исключительно на вертолёте. Так что мой побег в случае неприятностей становился практически невозможен. Да и тело моё, пожелай его кто-нибудь надёжно спрятать, тоже бы не нашли. Я вместе с хирургом, доктором Реджинальдом Бейкером, стала ухаживать за пациентом, который действительно находился в очень тяжёлом состоянии, буквально на грани между жизнью и смертью. В течение недели он лежал под капельницами, не приходил в себя и постоянно бредил. Я говорю вам сейчас о Роберте Барре, сеньора Кастильо.
Я невольно вскрикнула, сжимая пальцы рук. Меня начала колотить крупная дрожь. Я даже не ожидала, что рассказ этой женщины произведёт на меня такое впечатление. Она рассказывала, а я, даже не прикасаясь к ней, переживала все её эмоции. Вместе со своими собственными.
- Из его отрывочных реплик пока он находился был в бреду, я узнала о вас. Я поняла, что этот мужчина очень любит вас и не может забыть, несмотря на то, что вас давным-давно разлучило какое-то страшное событие. Чья-то смерть. Я хотела помочь Роберту, чтобы он не страдал так сильно, но не знала, как это сделать, поэтому просто выполняла свою работу. Потом мой пациент начал приходить в себя, и уже через несколько дней смог самостоятельно сидеть, а ещё через неделю стал с моей помощью вставать с постели. Вы даже не представляете, каких усилий ему стоило выздороветь! Но он молодец. Он сумел это сделать! Доктор Бейкер приходил только утром и вечером, а я постоянно была рядом с Робертом. Рассказывала о событиях внешнего мира, читала вслух газеты и книги. И однажды Роберт доверил мне свою историю. Не подробно, нет. В самых общих чертах. Он сделал это лишь потому, что не рассчитывал увидеть вас снова. Он говорил, что не хочет сообщать вам о себе ради вашего же блага. «Пусть Иден забудет обо мне, - сказал он. – Судьба распорядилась, чтобы я "умер". Значит, так тому и быть. Пусть она живёт счастливо и забудет старые раны, мучившие нас». Он рассказывал о вашей сестре, о своём брате-близнеце, и о том, что между ними всеми некогда произошло ... Но чаще всего говорил о вас. Каждый день. И, несмотря на то, что о себе он не собирался давать знать, он страстно желал выяснить, всё ли в порядке в вашей семье. Он постоянно спрашивал об этом у мистера Ханта, который дважды в неделю приезжал на виллу. Роберт пытался казаться весёлым, полным оптимизма, но я смотрела на него и видела человека, выжившего лишь благодаря своей сильной воле и физической выносливости, однако в душе его было пусто. Он потерял свою цель и не понимал, для чего ему жить дальше. Я сама несколько лет назад прошла через то же самое, потому с лёгкостью заметила происходящее с ним. Нам не было нужды притворяться друг перед другом. Мы стали хорошими друзьями. Если подумать, на тот момент, ни у него, ни у меня никого не осталось. Ни одного человека, ради которого стоило продолжать жить. Мы потеряли любимых, отпустили былое, но в итоге остались ни с чем. С пустыми руками. Однако у меня ещё оставалась работа, и я в ней черпала смысл. А Роберт вынужден был пребывать в бездействии в чужом доме. Теперь, размышляя о событиях тех дней, я думаю, именно это вкупе с остальными, безусловно, гораздо более серьёзными причинами неблагоприятно сказалось на состоянии его здоровья.
Слушая рассказ Фернанды, я невольно представляла себе всё, о чём она говорила, и чувствовала странную смесь грусти, ревности и благодарности. Она находилась с Робертом в течение нескольких месяцев и заботилась о нём. Волновалась за человека, который в то время, по сути, был ей чужим. И всё же… Всё же… Почему она опять не говорит всей правды?
Она опять что-то скрывает!
- Как вышло, что он полюбил вас? – спросила я напрямую.
Фернанда усмехнулась.
- Меня полюбил не Роберт, а Сиэло Карвалио. И этого бы, конечно, не случилось, если бы Реджинальд Бейкер не порекомендовал мистеру Ханту воспользоваться услугами доктора Джайме Ибанеса.
Сообщение отредактировал Anatta - Понедельник, 26.11.2012, 21:19 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 12:28 | Сообщение # 78 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| Спасибо за продолжение! Как все становится запутанно, но клубок уже распутывается...  \
Жду еще! 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 21:11 | Сообщение # 79 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Да, уже совсем скоро главные тайны будут раскрыты 
Буду стараться выкладывать частями по мере появления свободного времени. В итоге наберётся целая глава 
|
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 21:45 | Сообщение # 80 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| буде очень-очень ждать. Уже ждемс!
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Happiness | Дата: Пятница, 30.11.2012, 04:41 | Сообщение # 81 |
 Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 77
Статус: Offline
| Anatta, спасибо, очень интересное продолжение! Ситуация потихоньку проясняется, стало более менее понятно насчет Фернанды - что она из себя представляет. Хочется, вообще, отдельно отметить образы ориджиналов - колоритные, продуманные - не уступающие сериальным.
Quote - Как вышло, что он полюбил вас? – спросила я напрямую.
Жду, что же будет дальше
Сообщение отредактировал Happiness - Пятница, 30.11.2012, 04:43 |
| |
| |
| shvetka | Дата: Пятница, 30.11.2012, 23:16 | Сообщение # 82 |
 Морской ангел
Группа: Друзья
Сообщений: 118
Статус: Offline
| Присоединяюсь! Anatta, спасибо за продолжение. Жду дальнейшей развязки
Но я прошу - не надо забывать,
Что это чудо все же было!
И давайте не с грустью, а гордостью
Вспоминать тот красивый роман.
Где еще мы увидим в подробностях
Сказку ту, что создал океан?! (с) Ольга Филиппова
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 01.12.2012, 01:44 | Сообщение # 83 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Иден Парризи, Happiness, shvetka, спасибо за то, что ждёте  Понемногу будем двигаться от середины главы к её окончанию. Следующий фрагмент. Предпоследний в этой главе 
***
- Через полтора месяца состояние Роберта ухудшилось. Часы, когда он чувствовал себя неплохо, стали чередоваться с целыми сутками, в течение которых он лежал пластом и не мог ни есть, ни пить. Его мучили боли, которые теоретически давно должны были пойти на убыль. Приходилось часто колоть обезболивающие. Мне эти вновь возникшие симптомы не нравились. Доктору Реджинальду тоже. И тогда мистер Бейкер предположил, что выздоровление пациента затягивается из-за проблем психологического свойства, о сути которых мы можем лишь догадываться.
Я не могла отрицать очевидного, ибо к тому времени сама подозревала такую возможность. Находясь взаперти, не имея возможности вернуться к работе, Роберт переживал своё прошлое так ярко, словно оно случилось вчера. Мистер Бейкер и я начали думать о том, чтобы воспользоваться помощью квалифицированного психотерапевта. И когда в очередной раз к Роберту приехал Крейг Хант, Реджинальд Бейкер посоветовал ему нанять доктора Ибанеса, который на тот момент считался одним из лучших специалистов штата Калифорния. Мистер Хант решил последовать его совету. После нескольких бесед с Робертом, сеньор Ибанес подтвердил наши опасения. Он сказал, что причина заболевания Роберта не имеет отношения к физиологии. Больной, по его словам, из-за своих нерешённых внутренних проблем и из-за невозможности что-то предпринять в ближайшее время для их решения «ушёл в психосоматику».
А затем доктор Джайме заключил, что помочь Роберту может лишь продолжительная терапия, причём проводить её обязательно будет он. Никто не почувствовал ни малейшей опасности. Не насторожилась даже я, когда доктор вызвал меня к себе и начал мягко выспрашивать, доверяет ли мне мой пациент, и каково моё собственное отношение к Роберту. Закончив расспросы, сеньор Ибанес объяснил: «Больной сейчас находится в трудном положении. Его прежние чувства стали для него разрушительными. Вы должны помочь мне в проведении терапии. Я попрошу у вас немного, но эти мелочи существенно помогут мистеру Барру. Вы согласны?» Разумеется, я толком не понимала, на что согласилась. Однако вид этого доктора внушал доверие, а к тому времени в моей жизни, кроме Роберта, не осталось никого из близких. Мать, отношения с которой я прервала много лет назад, близким человеком считаться не могла.
Наверное, вы скажете, я не имела права вмешиваться в судьбу своего пациента, тем более, мои чувства к нему не были достаточно глубокими по сравнению с вашими, но … Вы сами многое пережили, сеньора, и вам ли не знать, что у любви много ликов. Она может быть ровной и страстной, болезненной, жестокой, жертвенной, направленной на нескольких людей или на одного человека. Наше сердце не одномерно, поэтому любовь у каждого своя. Чувства нельзя сравнивать и наклеивать на них ярлыки. Я безмерно уважала Роберта, восхищалась им, желала ему счастья, хотела, чтобы он поправился и забыл то, что так его терзает. Любовь ли это? Скорее всего, один из многочисленных её ликов... И поскольку главной причиной страданий Роберта, как я тогда считала, являлись именно вы, я заочно не могла хорошо к вам относиться. Я сама настроила себя против вас, решив, что вы – одна из тех женщин, которым доставляет удовольствие играть чужими чувствами. Соответственно, я не воспринимала ваши чувства всерьёз, не считала их чем-то ценным. До недавнего времени я вообще не верила, что вы по-настоящему любили Роберта. Поэтому когда доктор признался мне и мистеру Ханту в том, что собирается создать в сознании Роберта некий позитивный образ, чьи чувства направлены целиком и полностью в будущее, но не в прошлое, я согласилась, что это – лучшее решение.
Сеньор Ибанес уверял, что уже не раз пробовал свой метод на практике и получал отличные результаты. Правда, иногда возникал побочный эффект – клиент полностью забывал травмирующие события прошлого. Этот момент меня немного насторожил. Всё-таки полная потеря памяти даже о тяжёлых эпизодах жизни нежелательна, однако мистер Хант уверил меня, что другого выхода, по-видимому, нет. И добавил, что Роберту стало бы намного лучше, если бы он забыл навсегда о вас. По его мнению, ваши отношения причиняли ему только боль.
Теперь настала моя очередь отвернуться, чтобы Фернанда не заметила, в какое состояние меня повергли её слова.
- Доктор Ибанес попросил у меня медальон, объяснив это тем, что ему во время терапии необходимо использовать яркий запоминающийся предмет, который для пациента должен ассоциироваться с чувством надёжности и уверенности. Он сказал, что моё украшение вполне подходит под этот критерий, поскольку в сознании Роберта соотносится с моей заботой и тёплым отношением. Я позволила сеньору Ибанесу взять медальон, даже не подозревая, каким образом последний будет использован. И всё же я однажды поинтересовалась у Роберта о том, что ему говорит доктор во время сеансов терапии. Оказалось, Роберту цель консультаций преподносилась иначе, чем мне и мистеру Ханту, пусть отличия и не являлись существенными. Доктор уверял, что все эмоции, подсознательно причиняющие Роберту дискомфорт, под гипнозом будут перенесены в некую безопасную плоскость, где они больше его не побеспокоят. Он будет помнить всё, но воспоминания не причинят ему неприятных ощущений. Сохранятся только положительные чувства по отношению к прошлому. Что-то вроде анестезии, необходимой для физического выздоровления, а потом всё можно в любой момент повернуть вспять. Роберт согласился на такой вариант. Примерно в то же самое время мистер Хант спросил у него, собирается ли Роберт возвращаться во внешний мир под прежним именем, но услышал в ответ: «Я не желаю, чтобы кто-то из старых знакомых нашёл меня на Лас Сиренас, куда я собираюсь вскоре уехать. Для всех Роберт Барр умер. Мне нужны документы на другое имя». Крейг ответил, что документы оформить не проблема, но на очередное создание биографии «с нуля» нет ни времени, ни таких связей, как у покойного Тонелла. А ведь у каждого человека обязательно должно быть реальное, а не высосанное из пальца прошлое. И Крейг предложил воспользоваться именем кого-то из пропавших без вести людей.
В идеале у этого человека не должно остаться в живых никого из родных. Надо, чтобы он соответствовал Роберту по возрасту, никогда не жил в Панаме, а тем более - на Лас Сиренас. Я присутствовала при этом разговоре и предупредила, что брать имя покойного или пропавшего без вести человека – нехорошая примета. А Роберт с улыбкой ответил: «Я прошёл через смерть. Больше мне нечего бояться».
У моего погибшего жениха на тот момент уже умерли родители и брат. Он ни разу не бывал в Панаме и считался без вести пропавшим в течение трёх с половиной лет. Энтони Тонелла похоронили, организация распалась. Конкуренты поделили сферы влияния. Мстить сеньору Карвалио никто бы не стал. Теперь под его именем можно было безопасно «воскреснуть». И я предложила Роберту использовать имя Сиэло. Мой вариант был единогласно одобрен.
Пока я слушала её рассказ, в моё сердце впивались тысячи отравленных игл. Умом я прекрасно понимала причины, подтолкнувшие Робби к столь непростому решению, но принять его выбор не могла. Неужели он в самом деле считал, что бегство от собственного прошлого - это лучший выход? Получалось, что да.
- Значит, Роберт на тот момент твёрдо решил исчезнуть, не сообщив никому о том, что остался жив? – всё-таки уточнила я.
- Именно, - подтвердила Фернанда. - Он не возражал против того, чтобы формально превратиться в Сиэло Карвалио. Мистер Хант позаботился о документах и о переводе денег на другой банковский счёт. Помню, как Роберт остолбенел, увидев в загранпаспорте и в водительских правах своё полное имя. Сиэло был испанским аристократом, и я сама некогда потратила изрядное количество времени, чтобы запомнить, как его зовут. Моего суженого звали Сиэло Хорхе Альберто Карлос Рубен Базилио Мелхор Джакобо Мигуэль Иусеф Аарон Лопе Алмейда де Карвалио, - Фернанда невольно улыбнулась, а потом помрачнела, вспомнив, что настоящего Сиэло больше нет в живых. – Мистер Хант позаботился о том, чтобы нотариус оформил документы о купле-продаже Лас Сиренас. Все юридические сделки были проведены задним числом. Выходило так, что Роберт Барр, пока ещё был жив, продал свою собственность новому владельцу.
- Теперь понятно, - с облегчением выдохнула я. – А я подумала, кто-то собирался отнять остров у Роберта!
Фернанда усмехнулась.
- Нет. Мы пытались создать видимость, что Сиэло Карвалио не имеет никакого отношения к мистеру Барру. Я пересказала Роберту все подробности биографии моего жениха. Рассказала о его родителях, о первой неудачной влюблённости, о друзьях и врагах, о связях с Тонеллом на тот случай, если Роберт в будущем встретит кого-то из знакомых Сиэло. В таком случае его шансы доказать свою идентичность прежнему сеньору Карвалио должны быть максимально высоки. Помню, Роберта немало удивило сходство его биографии с жизнью моего любимого.
Доктор Ибанес, которому на следующий день рассказали о намерении Роберта изменить имя, не стал с этим решением спорить. Наоборот, отметил, что это - чрезвычайно мудрый поступок. "Наше подсознание оперирует образами и символами, - сказал он. - Поменяв имя, мы тем самым даём себе стимул выбрать иной жизненный путь". Сеансы терапии продолжались, и Роберт постепенно стал чувствовать себя намного лучше.
Однако через неделю начались новые проблемы. Сначала исчез мистер Хант. В привычный день он просто не явился на виллу. Мистер Уилсон попытался выяснить его местонахождение, но вместо этого вернулся с новостью о том, что кто-то из прежних недругов Тонелла пытается ненавязчиво разнюхать, кого скрывают в Санта-Ане. Уилсон посоветовал Роберту срочно уезжать из Штатов, но мы с доктором Бейкером были категорически против, поскольку наш пациент ещё недостаточно окреп. Это решение едва не стоило нам жизни… Через два дня вооружённые люди окружили виллу. Благодаря предусмотрительности Уилсона, мы успели выбраться. Правда, когда вертолёт, который должен был вывезти нас, взлетел, по нему с земли произвели несколько выстрелов. Одна из пуль случайно задела меня. К счастью, ранение оказалось не серьёзным. Уилсон и Бейкер спешно сделали мне перевязку прямо в вертолёте.
Когда мы приземлились возле нового убежища в Сан-Диего, мистер Уилсон вдруг сказал, что нам лучше быстро разъехаться в разные стороны. Неизвестно, кому мстят эти люди. Возможно, ему, но из-за этого преследования под угрозой и наши жизни тоже. Тогда я предложила Роберту отправиться со мной в Акапулько и переждать там некоторое время. Не идеальный вариант, конечно, но в такой спешке придумать что-то иное было невозможно. Роберт согласился. Сеньор Ибанес внезапно тоже решил ехать с нами. Он уверял, будто терапия ещё не окончена, и он будет продолжать работать с Робертом.
Через пару недель после возвращения в Акапулько моя рана затянулась, а ещё через несколько дней мне повезло устроиться на работу в хорошую клинику. Сеньор Ибанес поселился в гостинице неподалёку от моего дома и продолжал ежедневно проводить свои терапевтические сеансы. Я радовалась тому, что доктор оказался настолько ответственным человеком. Несмотря на опасность, не бросил лечение, а поехал за пациентом в другую страну. Если бы я только знала, чем в итоге вся эта затея обернётся!
За прошедшие недели Роберт твёрдо решил, что, как только поправится, покинет Мексику, отправится в Санта-Клару, найдёт тамошнего управляющего и примется за отложенное некогда строительство на острове. Он также собирался восстановить дом, где некогда жил с вами. Его беспокоило только то, что он до сих пор не мог найти никакой информации о пропавшем Крейге Ханте.
Он обзвонил некоторых старых друзей, на которых мог положиться, раскрыл перед ними своё инкогнито и попросил помочь ему с поисками информации. Прошло несколько дней, но никто так и не сообщил ни единой новости. Я видела, как сильно Роберт переживает за судьбу друга, хотя он старался не показывать мне своего состояния.
Тем временем, доктор Джайме наконец-то завершил терапию и пришёл сообщить об этом мне. Он сказал, что отныне основные трудности позади, его пациент обрёл новый смысл в жизни, однако судьба – коварная штука. Возможно, однажды у Роберта возникнет рецидив. И если такое случится, а Роберт пожелает начать совершенно новую жизнь, навсегда забыв о мучающем его прошлом, я должна буду отдать ему важное письмо.
Якобы текст этого письма поможет Роберту справиться с трудностями. И сеньор Ибанес протянул мне запечатанный конверт, а заодно оставил номер своего телефона, чтобы я в случае надобности могла с ним связаться. Я взяла письмо и спрятала в ящик стола, но вскоре напрочь забыла о нём, поскольку случилось событие, выбившее меня из колеи и едва не обернувшееся трагедией.
Как-то утром за завтраком Роберт внезапно пожаловался на боль в плече, а через минуту встал из-за стола и едва не потерял сознание. Учитывая выносливость этого человека, я мгновенно осознала, какой сильной должна быть боль, чтобы довести Роберта до грани обморока. Я бросилась к телефону и вызвала «скорую». По стечению обстоятельств Роберта привезли в ту самую больницу, где работала я, и во время обследования выяснилось, что всё это время внутри моего пациента оставалась ещё одна пуля. Её не заметили пять месяцев назад, когда делали первую операцию в Штатах. Пуля застряла глубоко в тканях, возможно, поэтому её не смогли распознать на рентгене, а теперь она сдвинулась с места и угрожала жизни Роберта.
В ходе срочной операции кровопотеря оказалась настолько большой, что потребовалось делать переливание. Однако донорской крови четвёртой группы с отрицательным резусом в больнице не было, её требовалось везти из Мехико. Чтобы не тратить драгоценное время, я согласилась помочь. У меня по случайному совпадению оказалась та же группа, что и у Роберта, - Фернанда печально улыбнулась и вдруг добавила. – Странный парадокс. Если подумать, со всеми моими любимыми мужчинами меня связывало одно и то же …
Её последняя фраза была для меня не слишком понятна, но переспрашивать я не стала. Я неподвижно замерла на месте, не имея сил вымолвить ни слова. Меня терзал вопрос: откуда внутри Роберта оказалась ещё одна пуля? Ведь Флэйм выстрелила всего один раз, а я не успела спустить курок!
Или успела?
Сеньорита Виэнто внимательно наблюдала за мной.
Моё горло сжималось, губы отказывались повиноваться. Они словно одеревенели. Но я всё-таки спросила:
- Роберт не догадывался, откуда внутри него взялась вторая пуля?
- Нет, - отвернулась Фернанда.
- Лжёте, - сразу поняла я. – Роберт наверняка рассказал вам всё про ночь, когда едва не погиб. И про вторую пулю тоже.
- Он не рассказал! - резко вскинулась моя собеседница. – Но по его намёкам я догадалась, что та пуля была выпущена из вашего револьвера!
Я почувствовала, что задыхаюсь.
- Значит, это правда, - в отчаянии прошептала я. – И он знал… Всё это время знал и молчал. Я едва не стала причиной его смерти, а он приехал ко мне в больницу, пытаясь помочь вылечиться, и ни слова не сказал о том, что я едва не убила его! О Господи… Его смерть могла быть на моей совести.
Правда иногда оказывается чересчур жестокой. Но в данный момент я не винила Фернанду за то, что она не попыталась подсластить мою горькую пилюлю.
- Доктор Ромеро сделал всё, чтобы Роберт выжил. Операция прошла удачно. Надо радоваться, что всё так закончилось, - голос сеньориты Виэнто был ровным и лишённым эмоций, однако я отлично понимала, чего ей стоит сохранять спокойствие. – Прекратите себя винить. Это бессмысленно.
Мне хотелось исчезнуть, провалиться куда-нибудь, лишь бы поскорее забыть о том, что я натворила. Не важно, болела ли я, не имеет значения, насколько темно было в доме у Келли… Как я могла ошибиться?!
Мало того, что я едва не убила родную мать, я ещё и стреляла в Роберта! Если бы не Фернанда, он мог умереть. Она спасла его! И теперь, как бы я к ней ни относилась, я не имею права игнорировать этот факт.
- Я действительно приношу ему одни несчастья, - прошептала я. – Вы правы.
Фернанда молча глядела в пол.
- Не надо мне ваших покаяний, - наконец, вымолвила она. – Оставьте их себе. Роберт не хотел, чтобы вы когда-либо узнали правду. Он рассердится, если выяснит, что я сообщила вам.
- Он не узнает, - уверила я. – Я не скажу. Обещаю. Расскажите, что было дальше!
- Очнувшись после наркоза, Роберт почему-то вдруг забыл своё имя и пытался заново познакомиться со мной, называя себя Сиэло Карвалио, - продолжала Фернанда. - Сначала я решила, что он просто шутит и подыгрывала ему, а потом испугалась, вспомнив предупреждение доктора Ибанеса о том, какие побочные эффекты имеются у его терапии. Но спустя десять минут, Роберт снова начал вести себя самым обычным образом, и я не стала заострять внимание на этом эпизоде. Как показали последующие события, зря.
Едва выписавшись из клиники, Роберт продолжил искать информацию о мистере Ханте. Ему удалось дозвониться до кого-то из знакомых, кто сумел сообщить, что Крейг Хант попал в тюрьму по обвинению в убийстве и в покушении на убийство. Тот же человек внезапно рассказал новости и о вас. Будто бы вы несколько месяцев назад погибли в результате несчастного случая... Честно говоря, я думала, это известие убьёт Роберта. В течение суток он молча сидел в комнате, не произнося ни звука. Не реагировал ни на что, а потом внезапно начал метаться от стены к стене, повторяя: «Нет! Она жива! Я бы почувствовал, если бы с ней что-то случилось! Я найду её, где бы она ни находилась!»
Я пыталась заставить его прилечь, напоминая о том, что ему только два дня назад сняли швы, но Роберт и думать не желал об отдыхе. А потом, несмотря на мои уговоры, сел в машину и помчался в аэропорт. Мне пришлось отправиться в Штаты вместе с ним, потому что я опасалась за состояние его здоровья.
На протяжении трёх недель мы переезжали из города в город, встречались с какими-то людьми, пока однажды не появилась маленькая зацепка. Один знакомый Роберта сообщил, будто видел вас живой, а потом всплыла информация о том, что вы находитесь на лечении в пригороде Сан-Франциско. И Роберт, сняв для меня номер в отеле, отправился к вам. Он отказался от моего предложения сопровождать его, а я не стала настаивать. Убедившись, что вы действительно находитесь в клинике, Роберт позвонил мне и посоветовал возвращаться в Акапулько.
Я последовала его просьбе, чувствуя себя абсолютно опустошённой. Только в тот день я поняла, что за истекшие месяцы привязалась к Роберту больше, чем следовало бы. Любовь это или нет, я не анализировала. Просто у меня болело сердце, и я постоянно думала о нём. О том, как он там? Счастлив ли снова быть с вами? И, честно признаю, я всерьёз считала, что вы не заслуживаете его преданности.
Я молчала. Фернанда была кругом права. Я не заслуживала. Однако надеялась заслужить в будущем, исправив всё зло, которое ему причинила.
- Ровно через семнадцать дней, - продолжала Фернанда, - в дверь моего дома позвонили. На пороге стоял Роберт. Помню, я едва удержалась от желания броситься ему на шею. А он опять заговорил о вас. О том, что вы выздоровели и скоро вернётесь домой. Он по-прежнему считал, будто не имеет права вставать на вашем пути и мешать вашему семейному счастью, а потом он задумчиво посмотрел на меня и произнёс: «Прости, что приехал и опять беспокою тебя своими проблемами, но я страшно запутался. Словно застрял на перепутье, и никак не могу выбрать верную дорогу. Впервые в жизни, наверное, я нахожусь в такой растерянности. Не знаю, чего хочу и куда дальше двигаться. Знаешь, по пути в Акапулько я вдруг подумал, возможно, сложись наши судьбы иначе, мы оба могли стать счастливыми и не рвать душу ни себе, ни другим. И те, кто нам дорог, не прошли бы через такие испытания вместе с нами».
Неожиданно он прикоснулся к моему медальону и добавил: «Иногда я думаю, как было бы здорово, если бы существовал способ, позволяющий исправлять ошибки мгновенно. Наверное, я по-прежнему наивный мальчишка, да? Ведь такого способа никто ещё не придумал!» И тут я догадалась, что он по-прежнему страдает из-за вас. Ничего не изменилось. И тогда я, решив помочь ему справиться с болью, отдала письмо, полученное от сеньора Ибанеса.
Сообщение отредактировал Anatta - Суббота, 01.12.2012, 02:20 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Суббота, 01.12.2012, 11:29 | Сообщение # 84 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
| Спасибо за продолжение! Завеса тайны Сиэло Карвалио открывается. Очень надеюсь, что в совсем скором времени Роберт проявится. И очень хочется почитать про счастливых Иден и Роберта в кадре. 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 01.12.2012, 18:42 | Сообщение # 85 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| 
Quote Завеса тайны Сиэло Карвалио открывается.
До конца главы эта тайна раскроется полностью. Сейчас как раз усиленно работаю над продолжением 
Quote Очень надеюсь, что в совсем скором времени Роберт проявится. И очень хочется почитать про счастливых Иден и Роберта в кадре.
В следующей главе - непременно!
|
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Суббота, 01.12.2012, 20:18 | Сообщение # 86 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
|
 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Суббота, 01.12.2012, 20:48 | Сообщение # 87 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Окончание 20 главы.
***
- Когда конверт вскрыли, внутри обнаружилось два письма. Роберт протянул мне лист бумаги, на котором значилось моё имя, а сам отошёл на шаг в сторону и развернул послание, адресованное ему. Я прочла следующее:
«Уважаемая сеньорита Виэнто!
Если вы держите в руках это письмо, стало быть, вы всё-таки решились подарить мистеру Барру новое будущее. Не сомневаюсь, что наш с вами пациент, прошедший через такие трудные испытания, бесконечно дорог вам. Не отрицайте. По вашим глазам я сразу понял, что ради этого человека вы готовы на многое. Так и оказалось.
Мистер Барр, безусловно, как и все люди, заслужил право быть счастливым. Видите ли, много лет назад я изобрёл уникальный метод влияния на сознание человека. Суть его в том, что под гипнозом в память клиента внедряются отдельные эпизоды жизни, которых на самом деле не происходило, но теоретически эти события могли бы иметь место, причем они основаны на реальных происшествиях.
Например, пациент никогда не попадал в автокатастрофу, однако в возрасте, допустим, двенадцати лет его покалечили. Это событие причиняет повзрослевшему юноше невыносимые страдания, влияя на его жизнь. Тогда я внушаю клиенту под гипнозом, что на него никто не нападал, а раны на теле – последствие автомобильной аварии. Старую информацию совсем стереть нельзя. Она будет просто заблокирована. На время или навсегда, в зависимости от того, какой результат нам нужен. Сами знаете: способа полностью уничтожить память до сих пор не найдено, иначе лечение алкоголизма, наркомании и прочих заболеваний давно не было бы проблемой. Стоило бы лишь удалить определённые цепочки синапсов в коре головного мозга – и пациент мгновенно выздоравливал бы. Однако каков был бы в таком случае простор для врачей-манипуляторов, желающих причинить вред клиентам или нажиться за их счёт! Впрочем, и с моим методом открывается огромное поле для манипулирования. Но всё-таки если человеку моё внушение поможет совладать с психологической травмой, не поддававшейся годами лечению, я буду считать свою ложь спасительной.
Мой метод можно углубить и расширить, если обстоятельства сложились так, что для клиента большая и важнейшая часть его жизни стала травмирующей. В этом случае я действую несколько иным образом. Соединяю под гипнозом эмоционально окрашенные и частично перекликающиеся с реальной жизнью эпизоды в цельную картину, в новую личность, способную расти и развиваться, как если бы она была настоящей.
Это очень тонкая, почти ювелирная работа, но в итоге она окупает себя. В конце терапии в подсознании клиента сохраняется нечто вроде ключа – отсроченного условия, при котором сработает временное, либо безвозвратное переключение личностей. Поскольку первоначально речь шла о краткосрочной мере, необходимой лишь до дня выздоровления мистера Барра, для него первым таким ключом я сделал ваш медальон.
Я заметил, что вы постоянно носите цепочку на шее. Видя вас ежедневно, мой клиент мог сам переключать себя в комфортный ему режим: оставаться самим собой или превращаться в Сиэло Карвалио. Если воспоминания о прошлом причиняли ему чрезмерную боль, мистер Барр мог ненадолго спрятаться внутри другой личности. Правда, до сего дня этот процесс переключения происходил бессознательно, на очень короткие промежутки времени – от нескольких секунд до минуты, и потому, возможно, вами не фиксировался. Теперь, после прочтения моего письма, в котором находится второй ключ, мистер Барр начнёт всегда считать себя испанским аристократом, причём настолько искренне, что каждый пытающийся разуверить его в этом, потерпит фиаско.
Под гипнозом я создал многие подробности новой биографии сеньора Карвалио так, чтобы при этом сохранить суть важнейших воспоминаний Роберта: их примерное содержание, эмоциональное наполнение и хронологию. Я оставил почти неизменной информацию о юности мистера Барра, о работе на корпорацию Тоннела... Однако изменил обстоятельства, при которых всё это случилось и имена некоторых его знакомых.
Например, Крейг Хант в воспоминаниях мистера Барра теперь станет Хавьером Гомесом. Не беспокойтесь, этот момент с мистером Хантом мы обговорили давно. Он в курсе, что однажды его друг может начать называть себя Сиэло Карвалио. Мистер Хант поддержит новую личность мистера Барра. Я продумал все возможности. Если даже сеньор Карвалио случайно встретит кого-то из дорогих ему в прошлом людей, в нём не всколыхнутся воспоминания о прежней жизни.
Дом на Лас Сиренас покажется ему чужим. Информацию о флоре и фауне, о традициях жителей Панамы, Санта-Клары и Лас Сиренас мой клиент сочтёт почёрпнутой из книг. Но, самое главное, его чувства к сеньоре Кастильо, оставшиеся невостребованными и причинявшие ему столько боли будут перенесены на кого-нибудь другого. Скорее всего, на вас. Сеньор Карвалио не будет помнить, что когда-либо встречал сеньору Кастильо. Он будет думать, будто испытывал сильные чувства только к вам и к ещё одной сеньорите – Ариане Брайт, с которой много лет назад расстался.
Как я понял из беседы с ним, вы ему отдалённо напоминаете Иден. Случайная ассоциация с ундинами оказалась кстати, ведь Роберт некогда называл свою возлюбленную «русалкой». Сирена и Королева Русалок – весьма близкие аналоги, вы не считаете? Имейте в виду, с этого момента, что бы бывший мистер Барр ни делал и ни говорил о себе, не перечьте ему. Позвольте вашему пациенту начать жить жизнью, о которой он мечтал. Он будет счастлив стать сеньором Карвалио, я вас уверяю. И самое последнее: мистер Барр не должен видеть этого письма. Впрочем, я позаботился о том, чтобы письмо было уничтожено. Вам даже не придётся ничего делать».
Я стояла, держа в руках злосчастный лист бумаги, и беспомощно смотрела на Роберта. Он давно дочитал своё послание и просто ждал, когда я тоже закончу.
Только теперь до меня дошло, что я совершила огромную ошибку и лихорадочно соображала, как её можно исправить. В этот момент Роберт, точнее Сиэло, вдруг приблизился ко мне, ласково улыбнулся и, взяв оба наших письма в руки, неожиданно порвал их на мелкие клочки.
«Не переживай, Тэсоро, - сказал он. – Не огорчайся дурным новостям. Мы справимся. Отныне мы будем вместе, правда? Ты ведь тоже любишь меня?»
Я не нашла ничего лучшего, как просто кивнуть. И с этого короткого согласия началась история моего притворства. Впрочем, нет. Это не было притворством. Я решила, что для Роберта и в самом деле так будет лучше.
На следующее утро Сиэло ненадолго ушёл из дома, сообщив, что ему необходимо съездить в центр города по личным делам, а я, воспользовавшись его отсутствием, спешно набрала номер сеньора Ибанеса. Однако, когда я вкратце пересказала доктору случившееся и обвинила в том, что он не предупредил меня о всех последствиях терапии, то услышала в ответ следующее:
- Вы может винить меня, в чём угодно. Ненавидеть, проклинать... Как вам заблагорассудится. Но не пытайтесь вернуть всё назад своими силами или с помощью другого врача. Поверьте, ситуация не улучшится, а лишь усугубится. Живите тем, что есть, и позвольте Сиэло Карвалио быть счастливым. Почему-то мне кажется, рядом с вами он будет гораздо чаще улыбаться и гораздо меньше думать о бессмысленности существования. Впрочем, если возникнут какие-нибудь непредвиденные проблемы, звоните непременно, я всегда буду на связи.
На этом мы расстались. Я повесила трубку, решив, что понаблюдаю за состоянием Роберта, и если замечу хоть малейшее ухудшение, то немедленно свяжусь с этим типом и пригрожу ему жалобой в соответствующие органы и отзывом лицензии психотерапевта. Уж эту угрозу он игнорировать не сможет!
Однако моё намерение почти угасло, когда через пару часов Сиэло вернулся с охапкой белоснежных лилий, с бутылкой шампанского и с обручальным кольцом. Его глаза светились от счастья. За все полгода, что мы были знакомы, я никогда прежде не видела его настолько окрылённым. Он в самом деле был счастлив. Впервые за те месяцы, что я его знала.
Сиэло признался мне в любви и предложил устроить помолвку. Его слова в первое мгновение огорошили меня, однако, подумав совсем немного, я согласилась стать его невестой. А ради чего мне было отвечать отказом? Он встретился с вами в Сан-Франциско, но в итоге вернулся в Акапулько. Это было его собственное решение. Ведь на тот момент он ещё оставался самим собой и мог ехать, куда угодно. Тем не менее, он прилетел именно в Мексику. Ко мне. А я больше не хотела расставаться с ним. Какая разница, как его звали? Являлась ли его биография придуманной или настоящей? Роберт был настоящим! Он желал быть со мной и чувствовал себя счастливым в моём доме. Так я рассудила про себя, потому и дала согласие выйти за него замуж.
К сожалению, мне так и не удалось выяснить, что именно он тогда прочёл в письме сеньора Ибанеса. На любые вопросы Сиэло отвечал: «Там были плохие новости, а какие – не хочу вспоминать. А ты разве сама не помнишь?» Я говорила – нет. И он тогда обнимал меня и шептал на ухо: «Вот и нечего помнить. Всё позади».
Видимо, доктор Ибанес действительно предусмотрел возможность того, что я буду пытаться вернуть Роберту память. И заранее пресёк такие попытки. Но я видела, что Роберту от превращения в Сиэло Карвалио не стало хуже. Скорее, наоборот.
Он стал чаще улыбаться и меньше грустить. Я сочла это добрым знаком. Мы провели вместе несколько дней, а потом Роберт предложил мне улететь с ним вместе на Лас Сиренас. Я очень хотела этого, но не могла бросить работу. Тем более, я совсем недавно уже оставляла её, чтобы уехать в Штаты, когда Роберт искал вас. Меня тогда едва не уволили. Доктор Ромеро вступился за меня, хотя я и не заслуживала его защиты. Во второй раз подставлять хирурга, поручившегося за меня, я не собиралась. Кроме всего прочего, я чувствовала ответственность перед пациентами. График операций, где я значилась ассистенткой, составили почти на два месяца вперёд... Тогда мы с Сиэло договорились, что он отправится в Панаму первым и подготовит всё для моего приезда, а потом на остров прибуду я. Ну, а если мне удастся найти квалифицированную медсестру, которая согласится временно меня подменить, приеду раньше. Вот так и получилось, что я оказалась в Санта-Кларе только через полтора месяца … Остальное вы знаете.
Фернанда закончила рассказывать и смело посмотрела мне в глаза.
- А теперь можете открыто говорить всё, что думаете. Но, клянусь, я никогда не желала Роберту зла! Я, как и вы, тоже люблю его и не хочу, чтобы он пострадал!
- Вижу, - ответила я с грустной улыбкой. - Всё это время вы пытались защитить его. Вы считали, будто я лгу о своих чувствах, а сама вот-вот покину Панаму и вернусь в Штаты к мужу, поэтому меня надо держать от Сиэло подальше.
Сеньорита Виэнто усмехнулась.
- Вы даже не представляете, какой ужас мной овладел, когда Маркус привёз вас, и вы поднялись на борт рыбацкой лодки. Как только я услышала ваше имя, то подумала лишь одно: "Эта бессердечная женщина опять явилась мучить Сиэло!" Я почти возненавидела вас за то, что вы никак не можете оставить Роберта в покое, дать ему возможность наконец освободиться от вас! Но совсем недавно я задумалась обо всей этой ситуации и внезапно изменила мнение. Я вдруг подумала о том, что не может женщина, долгое время не видевшаяся с детьми, предпочесть возвращению домой пребывание в чужой стране рядом с мужчиной, который даже её не помнит. А если она поступает так, значит, дороже этого мужчины для неё никого нет. И до меня дошло, что в слепоте своей я едва не повела себя, как моя мать… Я чуть не повторила её ошибку! Пречистая Дева отвела меня от такого поступка!
- Но что сделала ваша мать?! – я напряжённо глядела на неё, ожидая, что она сейчас поделится со мной своей историей, но Фернанда лишь встряхнулась и снова протянула мне медальон, настойчиво втиснув его в мою ладонь.
- Не важно, как всё произошло у меня, главное то, что вы с Сиэло теперь вместе, и вас никому не под силу разлучить. Попробуйте обойтись без помощи врачей. С некоторых пор я им не доверяю. Да и сеньор Ибанес предупреждал, что другие психотерапевты, незнакомые с его методикой, только ещё больше навредят... Если моё украшение - это ключ, возможно, в ваших руках он подействует в обратную сторону и вернёт Роберта? Только вот, что надо делать, я не знаю.
- Но почему бы не позвонить сеньору Ибанесу? Зачем гадать? Если рассказать, что его пациенту стало хуже, начались обмороки и головные боли, наверное, доктор спохватится и предпримет что-нибудь? А если откажется помочь, всегда можно пригрозить жалобой в американскую психологическую ассоциацию и отзывом лицензии! Дайте мне его номер, и я сама разыщу этого человека!
- Увы, - печально ответила Фернанда. – В тот день, когда я в последний раз звонила доктору, я не сказала ни вам, ни Роберту правды. Я испугалась и не представляла, что дальше делать.
Я уже предчувствовала, что не услышу ничего хорошего. Так и оказалось.
- Доктор Ибанес уже три недели, как мёртв. Застрелен в собственной спальне. И вся картотека на пациентов, которую он перевёз из Штатов в Мексику, пропала. Причём, как на бумаге, так и в электронном виде. Я перезванивала в полицию Акапулько. Хотела удостовериться, что мне не солгали про убийство. Так вот, это не выдумки. Женщина, у которой доктор снимал коттедж, предположила, что сеньора Ибанеса лишили жизни ради материалов научных исследований. Но это, конечно, догадки. Преступника ищут до сих пор. А теперь нам с вами можно лишь гадать, было ли то покушение местью или совершилось ради раскрытия сути методики, дающей практически неограниченную власть над сознанием пациентов… Истина заключается в том, что доктор Ибанес уже никогда ничего не расскажет.
Силы покинули меня, когда я услышала это. Но я пыталась надеяться на то, что рядом с Сиэло, который больше не будет подавлять свои чувства ко мне, я горы сверну. И однажды найду способ вернуть воспоминания Роберта. А пока... Я буду любить Сиэло Карвалио, посланного мне судьбой.
- Спасибо, что хотя бы сейчас вы признались, - заговорила я после короткой паузы. - Я могла бы во многом обвинить вас, но не вижу смысла. Тем более, я сама совершила достаточно ошибок. Только...
Разжав ладонь, я посмотрела на её медальон. Такой крошечный и хрупкий. И с ним столько всего связано.
- Почему-то мне кажется, - произнесла я, - вам трудно расставаться с этой вещью. Я чувствую, она для вас очень дорога.
Фернанда задумчиво перебирала пальцами складки платья. Наконец, вымолвила.
- Мне не столько дорог медальон, сколько розовая жемчужина, найденная в прибрежных водах Санта-Клары и хранившаяся внутри. Но я оставила её себе, не беспокойтесь.
Я невольно нажала на механизм, и медальон раскрылся, являя взгляду опустевшее нутро.
- Действительно, - констатировала я, захлопывая створки. – Я однажды видела её. Это была красивая жемчужина. Мой Робби некогда доставал для меня похожие. А кто добыл ту жемчужину для вас?
Неожиданно я увидела, как на ресницах моей недавней соперницы заблестели слёзы.
- Зачем вы продолжаете спрашивать? - сдавленно пробормотала она, а потом гневно повысила голос. - Через полчаса придёт доктор Бенитес и проводит нас в палату к Сиэло! Я попрощаюсь с ним, вы скажете о своих чувствах… Вы получили то, что хотели! Что ещё вам нужно?!
Опять та же застарелая, разрывающая душу боль и невыносимое отчаяние ...
Я продолжала воспринимать все её чувства через медальон. Но в самом деле, почему я упорствую, пытаясь узнать историю, не имеющую ко мне и Роберту ни малейшего отношения?
«Наверное, хочу, чтобы она тоже нашла своё счастье, - внезапно поняла я. – Фернанда сумела переступить через своё недоверие ко мне, нашла в себе силы прийти и рассказать правду. Она спасла Роберта, когда он нуждался в её помощи! Эта женщина должна быть счастлива с тем, кого любит уже много лет! По-другому просто не может быть!»
И я ответила:
- Если это возможно, я бы хотела вам помочь. Вдруг мне это под силу?
- Нет, - она отрицательно покачала головой. – Ни вам и никому другому. Воскрешать мёртвых не умеет никто.
Поглаживая прохладную металлическую поверхность медальона, я внезапно ощутила что-то далёкое, неуловимое… Перед глазами возник туманный образ, и, сосредоточившись на нём, я вдруг выпалила:
- Сантьяго Лопес! Это он подарил вам жемчужину! – и тут же, поняв, что моя нежданная откровенность могла оказаться для Фернанды болезненной, отвернулась и тихо вымолвила. – Извините, мне следовало промолчать.
Фернанда смотрела на меня почти с ужасом. Лицо её посерело, губы дрожали, а слёзы помимо воли катились по щекам.
- Откуда вы узнали? – упавшим голосом спросила она. – Вам никто не мог сказать. Даже Роберт. С моей матерью вы не общались. За молчание Маркуса я головой поручусь. Кто тогда?
- Догадалась, - решила я немного слукавить, ибо признание в способностях к эмпатии не то, о чём следует говорить вслух. – Учитывая ваши обмолвки и частичное признание сеньора Лопеса на острове, додуматься было нетрудно. Вы и есть та самая Лаура, которую он не мог забыть, даже спустя много лет.
- Лучше бы забыл…
Я видела, как ей больно, и не знала, с какой стороны подступиться, чтобы облегчить её страдание хоть единым ободряющим словом, если это в моих силах.
- Вам настолько тяжело вспоминать о прошлом? Но почему? Ведь несмотря на его смерть, воспоминания о нём живы! Он жив в вашей душе! Почему вы не хотите...
- Я в самом деле не желаю говорить о том, что давно минуло, - перебила она меня. - Сантьяго погиб, вы сами мне сказали. Его мне никто не вернёт. Даже если я умру или продам душу дьяволу, ничто не поможет, - с этими словами она встала с места и сделала несколько шагов к выходу. – Передайте Сиэло, что я обязательно приду попрощаться. И… я желаю вам обоим всего самого лучшего! Вы оба выстрадали своё счастье.
Я долго смотрела ей вслед и думала о том, насколько эта женщина сильна и горда. И как глубоко несчастна.
Сообщение отредактировал Anatta - Воскресенье, 02.12.2012, 18:43 |
| |
| |
| Иден_Парризи | Дата: Воскресенье, 02.12.2012, 03:40 | Сообщение # 88 |
|
Морская звезда
Группа: Модераторы
Сообщений: 820
Статус: Offline
|  Ура! Еще продолжение. И начинается самое сладкое. Уже жду! 
Самая наивная сиренка в больших сиреневых очках и большом сиреневом пузыре
|
| |
| |
| Anatta | Дата: Воскресенье, 02.12.2012, 19:05 | Сообщение # 89 |
|
Морской гребешок
Группа: Друзья
Сообщений: 88
Статус: Offline
| Постараюсь к следующей неделе что-нибудь новое выложить. Поскольку дело идёт к развязке, обещаю полностью сосредоточиться на этой истории!
Сообщение отредактировал Anatta - Воскресенье, 02.12.2012, 19:06 |
| |
| |
| shvetka | Дата: Понедельник, 03.12.2012, 22:27 | Сообщение # 90 |
|
Морской ангел
Группа: Друзья
Сообщений: 118
Статус: Offline
| Anatta, спасибо за продолжение! Наконецто тайна основная раскрылась. Жду встречи иден и Роберта
Но я прошу - не надо забывать,
Что это чудо все же было!
И давайте не с грустью, а гордостью
Вспоминать тот красивый роман.
Где еще мы увидим в подробностях
Сказку ту, что создал океан?! (с) Ольга Филиппова
|
| |
| |
|
| |
